— Заиг, успокойся. Тебе, катанка, прощается это оскорбление, т. к. ты не знаешь наших обычаев, но запомни, что прежде чем выйти из Паучини, каждый юноша доказывает, что он стал взрослым и достоин того, чтобы все его называли мужчиной. Он проходит тяжелые испытания…
— Неужели? Наверное, на глазах всех избивает какую-нибудь женщину?
Анна заметила, как Кинар сжал руки в кулаки.
«Чертов мой инстинкт».
— Ох, простите меня, как же я могла это же «тяжелое испытание»… наверное, сразу двух?!
Вся группа напряглась после слов Анны. Она заметила, что все мужчины разозлились. Одни смотрели на нее, а другие — на Кинара, но никто не проронил ни слова: все ожидали реакции Кинара. Анна смотрела ему в глаза и тоже ждала его реакцию.
«Ну-у-у, давай, злись, попробуй меня ударить, пусть все увидят, как ты не справишься со слабой женщиной».
Анна заметила краем глаза, что Заиг, который ехал на расстоянии 10 метров, направил лошадь на нее. Она повернулась в его сторону и посмотрела со злостью.
«Вечно этот Заика все портит! Надо же, такую речь испоганил… Чтоб тебя лошадь сбросила!»
«Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ!»
Анна от удивления чуть с лошади не упала, осмотрев всех мужчин, она так и не поняла, КТО это сказал.
«Опять этот голос…»
Но она не смогла это обдумать, как следует: представившаяся ее взору картина была настолько невероятна, что Анна даже рот открыла от удивления. Заиг пытался справиться со своим жеребцом, который издавал невероятные, несвойственные лошадям звуки и норовил его сбросить. Но нереальным казалось не то, что она об этом подумала, и это случилось, а то, что у жеребца глаза стали красные, как пятно на шее, и стали появляться клыки.
— Я сплю, и мне все это снится. Это все происходит не со мной…
Анна не замечала ничего вокруг — она все смотрела на жеребца, у которого росли клыки из пасти и с каждой секундой становились все больше. Ее вывела из оцепенения резкая боль в руке. Повернувшись, она увидела Кинара.
— Останови его.
— Ты что, с ума сошел?
— Я сказал, останови его! Он меня не слушает!
— И как ты себе это представляешь?
— Скажи, чтоб он успокоился и остановился!
— Ты что, полный псих или только притворяешься им?
— Я приказываю: успокой его! — сказав это, он очень сильно сжал ей руку.
— Хорошо, хорошо! Зачем так нервничать?
Анна повернулась к «жеребцу».
— Успокойся и остановись, — самым небрежным, каким только могла, тоном сказала Анна и посмотрела на Кинара.
Она удивилась наступившей тишине и снова повернулась к жеребцу. Он уже приобрел нормальный вид, и о произошедшем говорили только его красные глаза, которые через несколько секунд приобрели нормальный вид. Заиг очень медленно слез с него и, отойдя в сторону, свалился на землю.
— Этого не может быть! Они же прирученные…
— Я так и знал, что неспроста тебе далась одна из лунчий.
Анна переводила взгляд с Заига с жеребцом к Кинару и обратно, и не могла поверить в то, что это все произошло на самом деле.
— Нет, это все неправда! Лошадь не превращалась в монстра, я ей ничего не говорила, и она меня не слушалась. И вообще, я дома сплю, и мне снится кошмар, от которого я не могу никак проснуться. Господи, кто-нибудь разбудите меня! Клод, разбуди меня. Ты меня слышишь! КЛОООД…
От ее крика все жеребцы заржали, а птицы взмыли в воздух, сопровождая все это своим криком.
— Что ты кричишь? Ты хочешь, чтоб о нашем пребывании здесь узнали все обитатели леса? Поверь, они тебе не понравятся.
— Лучше не лезь ко мне сейчас, а не то сильно пожалеешь.
— Кинар, она что, тоже обладает ШУНКОЙ?
— Похоже на то.
— Заткнитесь оба.
Но и в этот раз ей было не суждено обдумать то, что с ней случилось. Со всех сторон стали раздаваться крики, похожие на уханье.
— Все в укрытие это АНКИ.
— Что еще за анки?
Но ее вопроса никто не услышал, потому что все мужчины спрыгнули с жеребцов и залезли под них, и теперь у всех жеребцов глаза стали красными. Анна все также сидела на своем коне и прислушивалась к звуку, она пыталась понять, почему он ей кажется таким знакомым.
«Напоминает крик совы».
— Это птички что ли?
— Быстрее слезай, пока они тебя не заметили.
Но было уже поздно, со всех сторон из-за деревьев вылетели огромные птицы, хотя они и мало чем их напоминали. Кроме крыльев, у них не было никакого сходства с птицами. Скорее они чем-то напоминали птеродактилей, но покрыты они были какими-то коростами.
