Савося обомлѣлъ. Онъ не нашелся даже поблагодарить барина, который быстро уѣхалъ. Давно онъ уже не получалъ такой поразительной суммы денегъ; онъ все пробавлялся по мелочи, длилъ свою жизнь посредствомъ копѣечекъ. Но затѣмъ, когда Васька и Ванюшка принялись тормошить его, онъ вышелъ изъ оцѣпенѣнія, перекрестился и пустился бѣгомъ къ деревнѣ, схвативъ мѣшокъ подъ мышку. Придя туда, Ваську и Ванюшку онъ отослалъ домой, а самъ забѣжалъ въ кабачокъ обсушиться, въ чемъ почти не было надобности, потому что радость его превышала холодъ, заморозившій его нутро. Послѣ этого онъ побѣжалъ къ состоятельному кулаку, занимавшемуся, между прочимъ, продажей муки. Тамъ случайно собралось нѣсколько мужиковъ, которые очень удивились, услыхавъ требованіе Савоси отвѣсить ему три пуда муки. Освѣдомившсь, какая благодать выпала на его долю, но Савося и самъ еще не могъ хорошо объяснить себѣ происшествія, давшаго ему возможность купить муки на свои деньги, а не въ долгъ; онъ едва и самъ сдерживался отъ разсказа о необыкновенномъ случаѣ, который послалъ ему Богъ. Когда хозяинъ взвѣсилъ хлѣбъ, Савося съ изумленіемъ потрогалъ свой мѣшокъ и оглянулъ всѣхъ присутствующихъ ошеломленнымъ взглядомъ, какъ бы самъ не вѣря въ чудеса, случающіяся иногда на свѣтѣ.
— Три пуда въ аккуратѣ… ловко! Дай Богъ здоровья барину, выручилъ, а то чистая смерть! — сказалъ онъ, продолжая оглядывать собравшихся тѣмъ же взглядомъ.
— Да ты разскажи, какой такой баринъ, какая причина муки? — спросилъ кто-то изъ присутствующихъ, и къ нему присоединились всѣ, прося Савосю разсказать.
Савося былъ въ крайне возбужденномъ состояніи. Онъ началъ разсказывать; вначалѣ все колесилъ вокругъ предмета, начавъ разсказъ съ самаго утра, т. е. какъ онъ чинилъ полушубокъ, какъ пошелъ къ «управителю», какъ его тамъ «пымали» и ему пришла чистая смерть. Но когда онъ дошелъ до «Собачьяго вражка», то не съумѣлъ ничего сказать отъ волненія; свое участіе въ происшествіи съ бариномъ онъ передалъ такъ безсвязно, что слушатели долго ничего не понимали; изъ его разсказа они усвоили, прежде всего, что Савосѣ въ этотъ день пришлось плохо, чистая смерть, отъ которой спасъ его заѣзжій баринъ. Но кто такой баринъ — Савося разсказать путно не могъ, повторяя только, что дѣло было въ «Собачьемъ вражкѣ»… «Баринъ врюхался… но ничего, вытащили кое-какъ… Чудесный баринъ, дай Богъ здоровья, а то чистая смерть»… Мужики сначала равнодушно слушали Савосю, но когда послѣдній назвалъ сумму денегъ, полученную имъ отъ барина за труды, всѣ были глубоко поражены. Савося назвалъ эту сумму, замѣтивъ, что по этой причинѣ и мука, — и всѣ переглянулись между собой взглядомъ, выражающимъ недовѣріе и изумленіе.
— Два цѣлковыхъ? — спросилъ одинъ изъ кучки, жившій такъ же зажиточно, какъ и Савося.
— Два цѣлковыхъ и еще мѣди… На, говоритъ, обсушись, — отвѣчалъ Савося.
— Такъ прямо два цѣлковыхъ и влѣпилъ?
— Два цѣлковыхъ. Бери, говоритъ, заслужилъ ты!
— Стало быть, въ аккуратѣ вляпался?
— Въ самый разъ… въ самую эту прорву! Утопъ совсѣмъ. На, говоритъ, тебѣ за труды, старательный, говоритъ, ты мужичокъ… Я вотъ теперь и съ мукой, дай ему Богъ здоровья!
Савося былъ взволнованъ разсказомъ, но, кончивъ его, сталъ поднимать на плечи мѣшокъ.
Онъ въ эту минуту сдѣлался героемъ. Ему помогли взвалить на плечи мѣшокъ, и онъ отправился, сопровождаемый взглядами, полными удивленія.
Дома Савосю ждали, конечно, съ большимъ нетерпѣніемъ и чувствомъ, которое онъ и самъ не могъ подавить въ себѣ. Онъ въ другой разъ разсказалъ своему семейству о «Собачьемъ вражкѣ» и о баринѣ, который, дай ему Богъ здоровья, уплатилъ хорошо за труды, и на его лицѣ свѣтилась радость, а глаза свѣтились благодушіемъ. Мѣшокъ былъ поставленъ на столъ въ переднемъ углу, и всѣ столпились вокругъ него. Шашка вскарабкалась на лавку, влѣзла на столъ, чтобы лучше видѣть мѣшокъ. Васька похлопалъ его ладонью, Ванюшка запустилъ было въ него руку, не доставъ муки только потому, что своевременно получилъ отъ матери въ лобъ. Татьяна сама достала щепотку муки, перекрестилась и взяла ее въ ротъ, послѣ чего и Ванюшка съ Васькой взяли въ ротъ по щепоткѣ; и всѣ жевали, пробуя. Въ избѣ царило глубокое молчаніе. Всѣ пять человѣкъ только глядѣли на мѣшокъ, стоявшій на столѣ стоймя.
