К Нику подошёл агент:
— Последнего опознали.
— И?
— Дионисус Агбуйя, тридцать девять лет, родился в Самаре, Филиппины. Работал в «Китайских вкусностях» у Джонни Яна в Колумбии. Посудомойщик. Ни одного дня не пропускал на работе. Всё.
— Рэя Круза нет?
— Предварительно- нет. Может быть фальшивая личность, но я так не думаю, Ник. Есть один, на него похожий. Они могли его убить и подумать, что дело сделано.
— Или, может быть, один из них не заплатил синдикату из Манилы, который привёз их сюда. А это- послание для других клиентов. Сначала заплатите вы, потом- ваши семьи.
— Может, и так, Ник.
— Спасибо, Чарли. Не хотел придираться.
— Порядок, Ник. Это была длинная ночь для всех нас.
Ник хлебнул кофе, понял, что чашка остыла до неприемлемого уровня и выплеснул её на тротуар.
Суэггер сказал:
— Это всё неправильно.
— Убийство всегда неправильно.
— Нет, я имею в виду- как всё было сделано. Где-то утечка. В твоём отряде, у Сьюзен, где-то в Бюро. Эти мудаки пасут нас.
— Мы не знаем этого. Может, и так, но мы не знаем.
— Ник. Куда бы я ни пошёл- и они там, чуть раньше или чуть позже. Они профи. «Барретт» полдюйма, 9мм с глушителями, даже гильзы кто-то подбирает.
— Может, у них револьверы были?
— На револьвер глушитель не прикрутишь. А вся стрельба велась с глушителем. И ты бы не сработал так, если бы надо было в темноте револьвер перезаряжать. Это команда убийц. Они и раньше это делали, они знали что делают. Пытались убрать Рэя Круза. Те же самые парни, кто уничтожил «Арсенал Стальной Бригады» в Дэниелстауне. И вот теперь- как они нас пасут? Они не могли быть у нас на хвосте ночью, в темноте, безо всякого движения на улицах- мы бы их срисовали. И десять дней назад, когда я ночью ехал, я бы их увидел.
— Ну, ничего другого я от тебя и не ожидал. Ты думаешь на том уровне, который далеко от того, что мы имеем. Это твоя работа. А мне приходится быть практичным и ответственным. Это моя работа. Нам надо собрать, разложить и проанализировать улики перед тем, как мы перейдём к умозаключениям. У нас есть несколько зацепок для следователей. Когда стрелок заходил в одну из дверей, он коснулся головой косяка, оставив следы пота. Мы это раскрутим, и тогда…
— Тут только одно заключение. Ну, два. У нас утечка. И я говнюк, что каким-то хреном привёл сюда смерть для этих девяти людей.
— Ты по природе говнюк. Ничего тут не поделаешь. Все эдакие вышибалы дверей и стрелки, как ты- говнюки. Ты мыслишь по первому классу- чётко, дедуктивно, безукоризненно. У тебя дар следователя. В этом нет ничего плохого. Не бери на себя лишнего. А насчёт утечки- тут время работает против. Мы ничего не знали об этом доме до восьми часов вечера. Все запросы о повестках, доклады высшему руководству, всякое такое случилось сильно позже. Если что-то вышло наружу, если есть крот — как эта команда собралась так быстро? Нет, нас явно кто-то отслеживал.
— Команда и так здесь. Они уже собраны, у них весь инструмент. Им только адрес нужен был.
— Я не согласен. Уверен, что они за нами сюда приехали, отследив, что мы уезжаем.
— Они не могли ехать за нами. Мы бы их увидели.
— Ты сам чувствовал что-то прошлой ночью. У тебя нервная система исполнителя, заточенная чувствовать агрессию. Вот их ты и чуял.
— Спутник. Это единственный путь. А если спутник- значит, ЦРУ. ЦРУ хочет удавить Рэя Круза до того, как он расскажет свою историю и масса людей захочет посмотреть на эти дела поближе. ЦРУ хочет привести Ибрагима Зарзи в президенты Афганистана, и чтобы не было вопросов. Чтобы все забыли про Палача. Это наш человек в Кабуле. И ЦРУ защитит его любой ценой- даже если придётся своего человека уничтожить.
Ник перестал быть Ником. Он был ассистентом директора ФБР во всей полноте власти и служения, выпрямившийся в достоинстве высшего этажа ФБР.
— Я не обвиняю ЦРУ, — сказал он тоном полицейского пресс-секретаря, — до тех пор, пока мы не получим нечто большее нежели твои теории. Пойти против ЦРУ- это значит откупорить огромную бочку с дерьмом, которое обратно ни в жизнь не затолкаешь. Посмотрим, к чему приведут улики. Срезать тут не надо.
