— Вот это забавно… ничего. Он съехал с дороги, но на стоянку не заехал. Просто сидит там.
— Готовится?
— Вроде нет. Думаю, просто соображает, что дальше делать. Тут свет в одном окне, а перед домом джип припаркован, так что я думаю, кто-то есть там.
— Оставайся там, об изменениях сообщай мне как только так сразу.
— Понял.
Как только он договорил, Тони З. протянул ему «Турайю». Богьер нажал кнопку предустановленного номера и через несколько секунд услышал голос:
— Что за нахуй? Вы на время смотрите вообще?
— У нас режим 24\7,- ответил Мик, довольный тем, что как-то вздёрнул обычно невозмутимого МакГайвера.
— Не неси чушь, Богьер. Я об этих делах что-то знаю.
— Ладно, ладно. Суэггер находится в Дэниелстауне, Южная Каролина, в двадцати милях к юго-западу от Хендерсона. Он привёл нас к какой-то небольшой, вроде как производственной конторе, которая зовётся «Арсенал Стальной Бригады». Нам надо её просветить.
— Перезвоню.
Два человека сидели в заглушённой машине, слушая южный ветер. Богьер глянул на свои «Суунто» и увидел, что подходило к трём. Какого хера Суэггеру там делать в это время?
Радио затрещало. Это оказался Крекерс с новостями.
— Он заходит внутрь. Пошёл к двери и постучал.
Арсенал Стальной Бригады
Дэниелстаун, Южная Каролина
03-05
Ничего. Он постучал снова, громче- и услышал какую-то возню, затем звук чьих-то шагов на металлических ступеньках.
— Проваливай отсюда, — крикнул кто-то через стальную дверь.
— Полковник Чемберс?
— Я сказал — вали отсюда! Завтра приходи. Я буду с одиннадцати, дружище.
— У меня разговор к вам.
Даже через дверь Боб не спутал тяжёлое клацанье скользящей перезарядки помпового дробовика ни с чем другим.
— Не дави, дружище. Ты не захочешь сюда заходить, потому как сильно пожалеешь. Приходи завтра.
— Сэр, я просуну свои водительские права через почтовую щель а потом отойду назад. Вы посмотрите, хотите ли увидеть меня.
— Чёрт…
Но Боб уже вытянул права из бумажника, сунул их в щель и отошёл назад. Из-за двери ничего слышно не было. Наконец, дверь отворилась, открыв того, кто выглядел как и положено полковнику морской пехоты в отставке: крепкий, короткие волосы ёжиком, хорошо тренированное тело под клетчатой рубашкой, сороковые\пятидесятые, дробовик в руке, очки на квадратном лице. А вот чего нельзя было предполагать- так это выражения любви на этом лице. Пятно света от фонаря осветило Боба.
— Чёрт… это вы, не так ли?
— Да вроде как.
— Господи боже…
Полковник, вмиг обернувшись четырнадцатилетней девчонкой на концерте Джастина Тимберлейка, подбежал и почти обнял его. Он был и крайне рад, и благоговел перед Бобом, да так, что едва подбирал слова. Затем целый поток долго хранимой любви прорвался, и полковник схватил и обнял старого снайпера.
— Полковник Чемберс, — с трудом отозвался Суэггер, — я очень признателен, сэр, поверьте, но я здесь не по поводу добрых старых дней. Я здесь из-за новых дел. Я работаю на правительство.
— На ФБР?
— Ну, можно и так сказать.
— Валяй, заходи.
Они вошли в здание. Полковник тщательно запер дверь, снова включив систему безопасности. Затем он провёл Боба вверх по металлической лестнице в коридор с гипсокартонными стенами, дававшими понять, что здание построено непрочно и довольно-таки бестолково. В другом конце коридора находился рабочий кабинет полковника, сердце снайперской религии. Встроенный оружейный сейф занимал большую часть одной стены, а на всех других хорошо отражалась одержимость полковника- ряды передовых винтовок, книжные полки с мемуарами, военными книгами и историями сражений, рабочий компьютер, мишени со множеством дырок, фотографии великих стрелков- Карла Хэчкока, Чака МакКензи, ничего не говорящая фотография двадцатишестилетнего штаб-сержанта Боба Ли Суэггера из Блю-Ай, Арканзас, сделанная по случаю победы в Уимблдонском кубке на тысячу ярдов в 1972 году.
— Вроде как зал славы? — сказал Суэггер.
— Мой зал славы, да- ответил полковник. Выпьем, ганни? Могу звать тебя так?
— Друзья зовут меня Боб.
— Ну, будем друзьями- отозвался полковник, полный тупой любви. — Я почту это за великую честь. Выпьем? Такую встречу нужно обмыть и отпраздновать.
