Эрик выглядел неуверенным, выражение, странно смотрящееся на его обычно самоуверенном лице.
— Это то, чего всегда хотели от меня женщины, — произнес он, — я просто пытался предложить это тебе, прежде чем ты меня об этом попросишь.
— Я не как все.
Было очень сложно пожать плечами, будучи в кровати, но я попыталась.
— Ты моя, — он заметил, как я нахмурилась, и поспешно исправился. — Ты моя любимая, не Куинна, ни Сэма, ни Билла, — он долго молчал. — Так?
Разговор об отношениях, начатый парнем. Это что-то новенькое, учитывая все истории, что я слышала от других официанток.
— Я не уверена, что комфорт, который я ощущаю с тобой, возник из-за чувства, которого я раньше не испытывала, а не из-за обмена кровью, — я очень тщательно подбирала слова, — не думаю, что мы бы занялись сегодня сексом, если бы у нас не было кровной связи, ведь сегодня был тот еще денек. Я не могу сказать: "Ах, Эрик, я люблю тебя, забери меня отсюда", — потому что не знаю, что здесь настоящее, а что — нет. Пока я не буду уверена, я не собираюсь так круто менять свою жизнь.
Эрик сдвинул брови — знак его полного неудовольствия.
— Счастлива ли я, когда я с тобой? — я коснулась рукой его щеки. — Да, я счастлива. Считаю ли я, что заниматься с тобой любовью классно? Да, считаю. Хочу ли я это повторить? Поверь, но не сейчас, когда я буквально засыпаю. Но скоро. И часто. Занимаюсь ли я сексом с кем-то еще? Нет. И не стану, пока не решу, что кровная связь — единственное, что есть между нами.
Он выглядел так, будто выбирает один из нескольких вариантов ответов. В конце концов, он сказал:
— Ты сожалеешь о Куинне?
— Да, — ответила я, потому что должна была быть честной. — Потому что мы хорошо начинали, и, возможно, я сделала ошибку, отсылая его. Но я никогда не встречалась с двоими одновременно, и не собираюсь начинать. В данный момент мой мужчина — ты.
— Ты любишь меня, — произнес он, а затем кивнул.
— Ты мне нравишься, — осторожно сказала я. — Меня к тебе тянет. Мне с тобой хорошо.
— Есть разница? — проговорил Эрик.
— Да, есть. Но ты же ни разу не видел, чтобы я выясняла, что ты обо мне думаешь, правда? Потому что я чертовски уверена, что мне не понравится ответ. Поэтому лучше оставь это при себе.
— Ты не хочешь узнать, как я к тебе отношусь? — на лице Эрика было искреннее недоверие. — Не могу поверить, что ты человеческая женщина. Женщины всегда хотят знать, как к ним относятся.
— Могу поклясться, что когда ты им это говоришь, они сожалеют об этом, ха?
Он приподнял бровь.
— Если я говорю им правду.
— Полагаю, теперь я должна тебе исповедаться?
— Я всегда говорю тебе правду, — сказал он. На его лице не было ни следа улыбки. — Я могу не говорить тебе всего, но то, что я говорю… правда.
— Почему?
— Кровная связь работает в обе стороны. Я брал кровь у многих женщин. Я их полностью контролировал. Но они никогда не пили мою. Прошли десятилетия, века, с тех пор, как я предложил женщине свою кровь. Возможно с тех пор, как я обратил Пэм.
— Это обычная политика вампиров? — я не знала, как спросить о том, что меня больше всего интересовало.
Поколебавшись, он кивнул.
— Большей частью. Есть вампиры, которым нравится полностью контролировать человека… делать человека их Ренфилдом.
Он использовал этот термин с отвращением.
— Это из Дракулы, да?
— Да, человеческий слуга Дракулы. Деградировавшее создание… Зачем тому, кто имеет такое положение, как Дракула, так унижать человека… — Эрик с омерзением покачал головой. — Но такое случается. Лучшие из нас косо смотрят на вампиров, которые делают слугу за слугой. Человек потерян, если вампир так его контролирует. Когда человек полностью попадает под влияние вампира, его даже не стоит обращать. Он вообще ни на что не годится. Рано или поздно его убивают.
— Убивают? Зачем?
— Если вампир, контролирующий такого Ренфилда, отказывается от него или самого вампира убивают… жизнь Ренфилда перестает что-то значить.
— Их нужно истреблять, — сказала я. Словно бешеную собаку.
— Да, — Эрик отвел взгляд.
— Но это не случится со мной. И ты никогда меня не обратишь, — я была абсолютно серьезна.
