Пора заканчивать тут рассиживаться и заняться делом. Во-первых, я отчищу лопатку и уберу ее. Я отнесла инструмент в кухонную раковину, где оттерла его и прополоскала. Тусклый металл приобрел свежий блеск, словно земля, омытая водой после засухи. Я поднесла лопатку к свету и уставилась на старинное изделие. И вздрогнула.
Да, неудачное получилось сравнение. Отбросив эту мысль, я продолжила скрести. Потом решила, что лопатка выглядит безукоризненно. Я мыла и чистила ее снова и снова. Потом направилась к задней двери, через темень, чтобы убрать чертову штуковину на место, где она хранилась.
Я задумалась, может после всего, что произошло, стоит вообще купить новую лопатку в Вол-Марте. Не уверена, что снова смогу использовать железный, когда мне приспичит пересадить луковицы нарциссов. Все равно, что использовать пистолет для выдирания гвоздей. Я заколебалась, и лопатка чуть не свалилась со своего крючка. Я, наконец, решилась и понесла ее обратно в дом. На заднем крыльце я задержалась, любуясь последними мгновениями света, пока мой желудок не взбунтовался.
Ну и длинный выдался денек. Я планировала устроиться перед телевизором с тарелкой чего-нибудь вредного для здоровья и смотреть какое-нибудь не способное затронуть разум шоу.
Я услышала шуршание машины, движущейся по подъездной дорожке, когда открывала заднюю дверь. Я задержалась снаружи, чтобы посмотреть, кого это ко мне принесло. Но кто бы это ни был, он меня немного знал, потому что машина объехала дом, чтобы оказаться позади него.
День и без того был полон сюрпризов, а тут и еще один. Ко мне заявился Куинн, который всё же посмел ступить на территорию Пятой Зоны. Он был на арендованной машине, Форде Таурус.
— Ну, прекрасно, — сказала я.
Раньше я мечтала о компании, но не о такой компании. Хотя мне и нравился Куинн, этот разговор грозил стать таким же мерзким, как и весь сегодняшний день.
Он вышел из машины и направился ко мне своей обычной грациозной походкой. Вообще-то Куинн — этакий громадный бритоголовый мужчина с ярко-лиловыми глазами. Он один из последних оставшихся вертигров в мире и единственный вертигр-мужчина на всем Северо-Американском континенте. В последнюю нашу встречу мы расстались. Я не гордилась собой за то, как я ему об этом сказала и зачем я это сделала, но я была уверена, что очень ясно дала ему понять, что именно думала о нас, как о паре.
Но, тем не менее, вот он, явился, и его большие теплые руки легли на мои плечи. Удовольствие, которое могла бы принести наша встреча, мгновенно сменилось настигшей меня волной беспокойства. В воздухе буквально запахло бедой.
— Ты не должен находиться здесь, — сказала я. — Эрик отклонил твое прошение. Он мне об этом сказал.
— А он вначале спросил тебя? Ты знала, что я хочу тебя видеть?
Темень настолько сгустилась, что включились огни сигнализации. В их желтом отблеске лицо Куинна выглядело резким. Его взгляд скрестился с моим.
— Нет. Но это неважно, — сказала я.
Я чувствовала собирающееся в воздухе бешенство. Не мое бешенство.
— А я думаю, что важно.
Солнце садилось. И не оставалось времени на пространные аргументы.
— Разве мы не сказали друг другу все в прошлый раз?
Мне не хотелось очередной сцены, неважно, насколько мне нравился этот мужчина.
— Ты сказала, что думаешь, будто все кончено, малышка. Я не согласен.
Ну, замечательно. То, что мне нужно! Но поскольку я знала, что дело было не только во мне, я досчитала до десяти и сказала:
— Знаю, я не дала тебе вставить хоть слово, когда сказала тебе, что нам больше не стоит встречаться, Куинн, но это было именно то, что я имела в виду. Разве в твоей жизни что-то изменилось? Твоя мама теперь может сама о себе позаботиться? А Фрэнни выросла достаточно, чтобы сладить с ситуацией, если твоя мать снова сбежит?
Мать Куинна пережила нелегкое время и иногда слетала с катушек. Обычно по полной программе. А его сестра Фрэнни была всего лишь тинэйджером.
На мгновение он опустил голову, будто собираясь с мыслями. Потом снова взглянул прямо мне в глаза.
— Почему ты придираешься ко мне больше, чем к остальным? — спросил он.
