Место, где я провела первые несколько лет своей жизни, располагалось к западу от Бон Темпс. Я свернула по знакомой гравийной дорожке и поставила машину около дома, скромного ранчо, которое Джейсон содержал в полном порядке. Билл выбрался из своей машины, я выскользнула из своей и поманила его за собой. Мы обогнули дом, спустились по склону по тропе, вымощенной большими камнями. Через минуту мы были у искусственного пруда, который отец расположил и обустроил на заднем дворе и долгие годы рыбачил здесь вместе с сыном.
Над прудом было нечто вроде патио, на одном из металлических стульев лежало сложенное одеяло. Не спрашивая меня, Билл поднял и встряхнул его, а затем расстелил его на траве ниже патио. Я неохотно села, думая о том, что одеяло было неудачным по той же причине, по какой было плохо встречаться с ним в любом из домов. Когда я оказывалась рядом с Биллом, я думала лишь о том, как быть еще ближе.
Я подтянула к себе колени и уставилась на воду. На другой стороне пруда горел огонек сигнализации, мне было видно его отражение в воде. Билл лег на спину рядом со мной. Я ощущала его взгляд. Он сцепил пальцы на ребрах, напоказ держа руки при себе.
— Тебя напугала прошлая ночь, — нейтральным тоном сказал он.
— А ты сам не испугался? — спросила я спокойнее, чем могла предположить.
— За тебя. За себя почти не испугался.
Я хотела лечь на живот, но побоялась оказаться слишком близко к нему. Увидев сияние его кожи в лунном свете, я с трудом сдерживала желание прикоснуться к нему.
— Я боюсь, что Эрик может управлять нашими жизнями, пока мы вместе.
— Ты не хочешь больше быть вместе?
Боль в груди была столь сильной, что мне пришлось положить на грудь руку.
— Сьюки? — Он встал на колени рядом со мной и обнял одной рукой.
Я не смогла ответить, не хватило дыхания.
— Ты любишь меня? — спросил он.
Я кивнула.
— Почему же ты говоришь о расставании?
Боль прорвалась слезами.
— Я слишком боюсь других вампиров и того, как они себя ведут. Что они еще потребуют от меня? Он постарается заставить меня сделать еще что-нибудь. И скажет мне, что иначе убьет тебя. Или будет угрожать Джейсону. Он способен на это.
Голос Билла был спокоен, как стрекотание кузнечика в траве. Месяц назад я бы не смогла его услышать.
— Не плачь, — сказал он. — Сьюки, я должен сказать тебе не очень приятные слова.
Единственно приятными словами, которые он мог бы сказать сейчас, было бы заявление о том, что Эрик умер.
— Эрик заинтригован тобой. Он понимает, что ты обладаешь ментальными силами, которых нет у большинства людей, или которыми они пренебрегают. Он предполагает, что твоя кровь густая и сладкая, — голос Билла, пока он произносил это, стал хриплым, и я вздрогнула. — И ты красива. Ты стала теперь еще красивей. Он не знает, что ты уже три раза отведала нашей крови.
— Ты знаешь, что я отпила крови Длинной Тени?
— Да, я видел.
— Что, третий раз — волшебный? — Он рассмеялся низким, хриплым раскатистым смехом.
— Нет. Но чем больше ты выпиваешь крови вампиров, тем желаннее становишься для нашего племени, да впрочем, и для всех остальных. А Дезири думает, что она — напиток особой выдержки. Какой только вампир ей это сказал?
— Тот, что хотел забраться к ней в постель, — сказала я спокойно, и он снова рассмеялся. Мне нравилось, когда он смеялся.
— И сообщая мне, насколько я хороша, ты хочешь сказать, что Эрик жаждет меня?
— Да.
— И что останавливает его от того, чтобы забрать меня? Ты говорил, что он сильнее тебя.
— В первую очередь — вежливость и обычаи.
Я не фыркнула, но была к этому очень близка.
— Не стоит недооценивать это. Мы все, вампиры, придерживаемся обычаев. Нам приходиться сосуществовать веками.
— Что-то еще?
— Я не так силен, как Эрик, но и я — не новичок. В схватке со мной он может быть тяжело ранен, я могу даже победить при удаче.
— Еще?
— Может, — осторожно сказал Билл, — ты сама.
— В смысле?
— Если ты сможешь быть для него ценной как-то иначе, он оставит тебя в покое, если поймет, что таково твое искреннее желание.
— Но я не хочу быть для него ценной! Я не хочу его больше видеть!
— Ты обещала Эрику помогать и впредь, — напомнил мне Билл.
