Никто не станет подваливать ко мне, пока я его девушка. Все руки, которые раньше небрежно касались меня, теперь лежали на коленках хозяев. И если тот, кто убил мою бабушку, сделал это из-за того, что натолкнулся на нее, пока поджидал меня, то теперь он не станет делать со мной новых попыток.
И я могу расслабиться с Биллом, это столь редкая роскошь, что я даже не могу по достоинству ее оценить. Я никогда не узнаю больше того, что он захочет мне сказать.
Вот так.
В таком задумчивом настроении я спустилась по ступенькам дома Билла к своей машине.
К моему изумлению, там был и Джейсон, сидящий в своем пикапе.
Момент был не из самых приятных. Я побрела к его окошку.
— Значит, это правда, — сказал он. Он вручил мне чашечку кофе из одной из соседних забегаловок. — Залезай-ка в машину.
Я вскарабкалась в пикап, наслаждаясь кофе, но будучи настороже. Я немедленно поставила защиту. Она встала на место медленно и болезненно, словно я пыталась надеть корсет, который и так уже слишком узок.
— Я не могу ничего сказать, — заявил он мне. — Учитывая тот образ жизни, который я веду последние несколько лет. Насколько я могу судить, он у тебя первый?
Я кивнула.
— Он хорошо с тобой обращается?
Я кивнула еще раз.
— Я хочу кое-что тебе сказать.
— Ну, давай.
— Прошлой ночью был убит дядя Бартлет.
Я уставилась на него. Между нами вился пар от кофе, с которого я сняла крышечку.
— Мертв, — произнесла я, пытаясь осознать это. Я так старалась никогда о нем не думать, и вот, стоило о нем вспомнить, как он оказался мертв.
— Да.
— Ох. — Я посмотрела через окошко на розовеющий горизонт. И ощутила прилив свободы. Единственный, кто помнил это кроме меня, единственный, кому это нравилось, кто до конца настаивал на том, что все это я и затеяла и продолжала, кто считал это таким удовлетворяющим… он был мертв! Я глубоко вдохнула.
— Надеюсь, что он попал в ад, — сказала я. — Надеюсь, каждый раз, как он думает о том, что вытворял со мной, черт втыкает ему в задницу вилы!
— О Господи, Сьюки!
— К тебе-то он не приставал.
— Вот именно.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что, Сьюки! Просто, насколько я знаю, он больше ни с кем, кроме тебя, не грешил.
— Дерьмо! Да он приставал к тете Линде!
Лицо Джейсона побледнело. Кажется, я наконец-то зацепила братца.
— Тебе бабушка сказала?
— Да.
— Мне она никогда ничего не говорила.
— Бабушка знала, как тяжело тебе будет не встречаться с ним больше, ведь она знала, что ты его любил. Но она не могла позволить тебе остаться с ним наедине, поскольку не могла быть на сто процентов уверена, что его интересы ограничивались девочками.
— Я встречался с ним в последние насколько лет.
— Правда? Я и не знала. Да и бабушка тоже.
— Сьюки, он был уже стариком. Он был болен. У него были проблемы с простатой, он был слаб, ему приходилось ходить с палочкой.
— Возможно, это несколько мешало ему гоняться за пятилетними девочками!
— Да забудь об этом!
— Как? Как мне забыть?
Мы уставились друг на друга со своих сидений.
— Что с ним произошло? — наконец неохотно спросила я.
— Прошлой ночью к нему в дом проник взломщик.
— Да? И?
— И сломал ему шею. Сбросил его с лестницы.
— Ладно. Буду знать. Теперь я собираюсь домой. Приму душ и соберусь на работу.
— И это все, что ты скажешь?
— А что мне еще сказать?
— Не хочешь узнать про похороны?
— Нет.
— Не хочешь узнать о его завещании?
— Нет.
Он всплеснул руками.
— Ну хорошо, — сказал он, словно спорил со мной и осознал, что я осталась при своем мнении.
— Что-то еще? — спросила я.
— Нет. Просто твой дядя скончался. Я думал, что этого достаточно.
— На самом деле ты прав, — сказала я, открывая дверцу машины и выбираясь из нее. — Этого достаточно. — Я отдала ему кофейную чашку. — Спасибо за кофе, брат.
До меня дошло, только когда я уже была на работе.
Я вытирала стакан и не задумывалась о дяде Бартлете, но внезапно сила покинула мои пальцы.
— Иисус Христос, Пастух Иудейский! — произнесла я, глядя на осколки стакана у своих ног. — Билл убил его.
Не знаю, почему я была так уверена в своей правоте, но с той самой минуты, как эта мысль пришла мне в голову, я не сомневалась. Может, я слышала, как Билл набирал телефонный номер, когда я засыпала. Может, выражение лица Билла, когда я рассказала ему о дяде Бартлете, сыграло роль сигнала тревоги.
