Немного поплутав (карта оказалась не особо точной), а также потеряв несколько лоскутов куртки и получив пару боевых отметин на лице, я, наконец, вышел к дороге. Оглядел её и застыл в нерешительности.
Вопрос вставший передо мной был прост: направо или налево? В конце концов, так и не придя к какому-то определённому решению махнул рукой и двунулся направо.
Около двух часов я придерживался выбранного направления. Несколько раз приходилось делать привал, потому как рана с каждым пройдены метром, всё сильнее давала о себе знать.
В какой-то момент сзади послышался перестук копыт. Силёнок у меня было маловато, поэтому вначале я даже не обратил на этот звук внимания. И только когда до меня дошло, чем это может мне грозить, я сделал попытку сойти с дороги. Но опаздал.
Всадники были уже довольно близко и успели меня заметить. Поэтому я сдеала вид, что просто захотел освободить им дорогу. Заодно успел осмотреть неизвестных.
Все как один на конях, они были одеты в кольчуги. Поверх них идёт ткань с каким-то гербом. Некоторые в шлемах. И у абсолютно у всех есть оружие.
Когда они подъехали ближе, я на всякий случай потупил взор. Теперь оставалось надеятся, что всё обойдёться.
Вскоре всадники настигли мою персону тихонько стоящую у обочины. Проигнорировав моё присутствие они стали проезжать мимо. Возможно даже, всё бы и обошлось, если бы один из всадников, которому приспичило обернуться, когда отряд проезжал мимо меня.
Всего секунду на его лице держалась безразличная мина, после чего сменилась на выражение крайнего удивления и... радости? Всадник пришпорил коня и догнал голову отряда. Через несколько секунд отряд в полном составе окружил меня. Вот тут то я и заподозрил недоброе, но было уже поздно.
Ко мне подскочило несколько спешившихся всадников. Один из них просто и незатейливо вогнал свой кулак мне в челюсть. И на этом он не остановился.
Боец из меня никакой поэтому я, уже после нескольких ударов вознамерился повалится на землю. Но остальные спешившиеся не дали мне такой возможности, заломив мне руки. А первый все продолжал впечатывать в моё многострадальное тело удар за ударом.
- За что? - прокряхтел я, в промежутке между ударами, забыв о том что аборигены меня не поймут. Наградой за мой возглас стали ещё несколько тяжёлых ударов. У меня кажется открылась рана на плече. Багровая кровь окрасила моё плечо. И неожиданно избиение прекратилось.
Всадники неожиданно ставшие будто бы моими лучшими друзьями, бережно обработали мои раны (большинство которых сами и нанесли) и тщательно их перевязали. Особенно уделив внимание дырке от болта у меня на плече.
После этого меня, с трудом соображающего что вообще происходит водрузили на лошадь и крепко к ней привязали. Неизвестные заняли места на своих лошадях, и мы тронулись в путь.
Пока меня куда-то везли, я мало внимания обращал на окружающий пейзаж. Все мои мысли занимало лишь одно желание: удержать свой желудок от прыжка в длину под копыта лошади.
Я и не заметил, как мы проехали небольшой пригород типичного средневекового города и стали подъезжать непосредственно к нему самому. Где-то на краю зрения промелькнули каменные стены и ворота в них. В самом городе мы задержались ненадолго. Кавалькада всадников пронеслась по улицам к цитадели.
Там меня, так и не пришедшего в себя заботливо передали из рук в руки. После чего мои новые сопровождающие повели меня куда-то в глубь крепости. В конце концов, меня занесли (к тому времени, сам я идти уже не мог) в какой-то подвал.
С трудом приподняв голову, я узнал типичную тюрьму местного разлива. Со всеми прелестями ей присущими: человеческие кости на полу, снующие туда сюда крысы и миска с чем непонятным напоминающим чью-то блевотину. Всё так сказать в комплекте. Последним усилием я оглянулся, и узрел массивную деревянную дверь с небольшим решётчатым окошком наверху. Естественно крепко накрепко закрытую.
А в следующее мгновение сознание меня покинуло.
...Я пробыл в темницы весь тот день. И следующий тоже. Под вечер второго дня, так и не дождавшись в очередной раз, внимания к моей персоне, я свернулся калачиком на грязном тюфяке и уснул. Несмотря на голод есть ту дрянь которую принесли в середине дня тюремщики желания у меня не возникло.
