— И что за штуковину выдумали эти русские, чтобы добраться до нас?
— Сейчас она ни на что не похожа. И снимать нечего. Разве что с обломки кабины… Здорово ее разворотило. Впрочем, что-то вроде пульта управления можно снять.
— И даже взять на память отвалившуюся планку с надписями на русском языке, — говорил сержант, подобрав длинную, почти невесомую серебристую полосу. — Интересно, из чего ее русские сделали?
— Скорее китайцы или японцы. Русские иероглифов не знают, — поправил оператор, щурясь и протирая темные голивудские очки.
— Смотри, очкарик, на пульте углубление, как для ладоней, только уж больно маленьких…
И атлет приложил к углублению свою огромную лапищу.
— Они не только для маленьких, но и шестипалых.
— Разве у русских по шесть пальцев? — недоуменно спросил сержант.
— Я про то и говорю, что на русских не похоже.
— Тогда подойдем к ним. Крепко они шлепнулись и разлетелись. Вон они, бедняги, валяются.
— Ну, не нам их жалеть, сержант. Их сюда не приглашали.
— Сдается мне, приятель, что ростом они не вышли. Видно, не из баскетбольной команды.
— Ты все о своем. Пораскинь мозгами, кого к нам заслали.
— А ты что, с ними знаком?
— Не надо знакомства, чтобы понять, что это дети.
— Детей в разведку посылать? Это кем же надо быть? — простодушно возмутился атлет.
— Коммунистами, сержант. В них основная опасность для нашей Америки. И русские, и китайцы, одно слово — коммунисты.
— Лет по десять мальчишкам было, — вздохнул сержант.
— Не только мальчишкам. Вон там с изуродованной ногой должно быть девчонка лежит.
— Как это ты узнал? В темные очки что ли лакомое разглядел?
— Раковинки ушные крохотные у нее, и мордочка милая.
— Ну, вижу, истосковался ты по женскому полу. Лучше вон на того погляди. Вроде шевелится.
Они подошли к командиру космолета. Он приподнялся при виде их, прижимая нагрудный вибратор. Хотел облегчить свой вес и подняться на ноги. Достойно установить контакт.
— Э, да он с оружием! — крикнул сержант и сорвал с груди пришельца вибратор.
Но тут произошло невероятное. Аппарат, вопреки всем земным законам, выскользнул из рук сержанта и взвился в воздух, как всплывает, словно взлетает со дна погруженная в воду почти невесомая пробка.
Солдаты ошалело смотрели вслед ”воздушному шарику”. Они поняли в произошедшем не больше индейца, издали наблюдавшего за ними.
На виллисе подкатил бригадный генерал Томас, начальник Базы.
Оператор, вытянувшись во фронт, доложил:
— Начаты киносъемки на месте сбитого нарушителя. Предположение, что это русские, не подтверждается. Малы ростом, как дети. На руках, а может быть и на ногах, по шесть пальцев.
— Молчать! — взревел генерал. — Ничего ты этого не видел и тем более не снимал. Никому ни слова. Пленку сдашь мне. Произошла здесь авария с воздушным шаром, пролетавшим над Нью-Мексико. Пострадавшим воздухоплавателям оказана медицинская помощь. Зарубите вместе с сержантом это себе на носу. В штабе Базы оба дадите строгую подписку о неразглашении. И никаких русских!
— Все понято, генерал. Но один из пострадавших жив и обезоружен сержантом.
— Где он? Сержант! Возьмешь под строгую охрану. Такой тип для русских лакомый кусочек.
— Он до Базы не долетел и ничего не видел, — попробовал возразить оператор.
— Молчать! — снова прикрикнул генерал. — Этот тип напичкан такими военными сведениями, которые ни нам, ни русским не снились! Пока он жив, надо из него их повытрясти.
— Это мы сумеем, — заверил сержант. — Но вот как понять его? Надписи на пульте тарабарские или шифрованные.
— Ну, это не твоя, сержант, забота. Стереги его, как опаснейшего преступника. Покажите что это за птица.
Генерала провели к командиру космолета, а по радиовызову начальника Базы к месту “аварии воздушного шара” подъезжали тяжелые грузовики и подъемный кран. Металлические останки “воздушного шара” старательно собрали с камней и увезли. За погибшими “аэронавтами” приехала санитарная машина, а полуживого командира, вместе с его чернокожим охранником, генерал забрал в свой виллис и уехал.
Оператор снимал все происходящее, нещадно тратя пленку. Чем больше окажется бобин, тем легче будет утаить хотя бы одну.
