И Званцев отложил взрывоопасную пьесу в долгий ящик.
А через два года все случилось почти так, как написано в конце пьесы Женей или Третьим.
Началась двадцатилетняя эра Брежнева, создающего себе образ доброго дяди или дедушки, “писателя”, безобидного любителя орденов и золотых звезд Героя, мирного правителя, что не помешало ему раздавить танками “Пражскую весну”, развязать грязную Афганскую войну ради торжества в мире коммунистической идеологии. И спустя десятилетия не такой уж неожиданной окажется пьеса Загорянского о задуманном Брежневым убийстве Хрущева. Но Званцев писать обо всем этом не решился. А знавшего это еще задолго Загорянского уже не было в живых.
Камчатская береза
Искручена, изверчена…
Михаил Львов
Летом 1963-го года военный журнал ”Старшина-сержант” организовал поездку по пограничным заставам на Дальний восток творческой бригады.
Принять в ней участие предложили Званцеву. Перспектива посетить Камчатку и Сахалин привлекла его, и он согласился.
Кроме него в нее вошли: как руководитель — главный редактор журнала полковник Власов, его заместитель, военный моряк, капитан второго ранга Корольков, которого звали в бригаде Кавторанг, художник журнала Захаржевский, поэт Михаил Львов, композитор Аверкин и солист Большого театра баритон Дементьев.
Самолет перенес их всех в Хабаровск. Промежуточная посадка была в Омске. Это взволновало Званцева. С Омском были связаны его детские и юношеские воспоминания. Но ровный, словно выглаженный аэродром с посадочными полосами, стандартные аэродромные приземистые здания, ангары, похожие на выбросившихся на сушу китов и подвижная параболическая антенна, ощупывающая воздушное пространство, настолько не походили на знакомый Званцеву Омск, что не вызвали у него никаких ассоциаций. И он полетел дальше на Восток, любуясь в окно пассажирского салона самолета сибирскими просторами внизу, зеленым морем неоглядной тайги или закрывающим все, залитым солнцем знакомым сказочным океаном с застывшими белоснежными волнами, вздымающимися не то смерчами, не то волшебными замками.
В Хабаровске Званцевым завладело местное телевидение. И он поразил дальневосточных телезрителей, показав захваченную им статуэтку “догу” пятитысячелетней давности. Люди увидели скульптурное изображение человекоподобного существа в скафандре с герметическим шлемом и спиральными галактическими символами на космическом костюме.
Утром в гостиничный номер, где поселили Званцева вместе с полковником Власовым, ворвалась молодая женщина, привлеченная не передачей писателя, а им самим, дочь его былого соратника на Урале, а потом в Подлипках, где они вместе работали над созданием электроорудия, инженера-электрика Валентина Васильева. Званцев знал в Белорецке Ирочку еще ребенком. Теперь она стала матерью двух сыновей. Увидев Званцева по телевидению, она отыскала его. И он почувствовал, что на мгновение перенесся во времени на пологие, самые древние на Земле горы, на далекий завод, с его доменными печами, мартенами, плавки в которых отражались огненными зорями в зеркальном пруду.
После этой сердечной встречи, состоялось первое выступление бригады перед пограничниками недалекой от Хабаровска пограничной заставы на неспокойной тогда китайской границе. Ребята в зеленых фуражках глазам не верили, видя статуэтку “догу” в руках московского писателя. Михаил Львов читал проникновенные стихи, а композитор Аверкин на аккордеоне аккомпанировал Дементьеву, с оперным мастерством исполнявшему пограничникам его песню о них: ”Мама, милая мама”.
В благодарность гостям, командование заставы устроило им прогулку на моторном катере по реке Уссури, не уступающей таким европейским рекам, как Рейн или Дунай.
Посередине водной преграды проходила граница с Китаем.
Гости вскоре убедились в этом, увидев в лодке рыбака в соломенной шляпе с огромными полями, старательно гребущего, при виде катера, к середине реки, чтобы оказаться… в Китае.
— Беда с ними, — пожаловался сопровождающий гостей капитан, командир заставы. — Все норовят рыбу у нашего берега ловить, словно у них ее меньше. Я не удивлюсь, если под рыбацкой робой скрыты офицерские погоны, хотя рассматривать в нашей округе нечего. Разве что бдительность пограничников проверить.
