— Кист! — крикнула Айви, поражая нас обоих. Вспышка безумного гнева покрыла пленкой ее глаза, а затем исчезла.
С мучительной стремительностью я вновь обрела свою волю. Тогда я попыталась резко отстраниться, но Кист меня удержал. Я чуяла кровь.
— Отпусти, — сказала я, почти паникуя, тогда как он был совершенно спокоен. — Отпусти!
Рука Киста упала. Больше не уделяя мне никакого внимания, он повернулся к Айви. Я отшатнулась в дверной проход. Отчаянно дрожа, я неспособна была добровольно уйти в свою комнату, пока не узнала бы, что Кист отсюда убрался.
Кист стоял перед Айви, спокойный и сдержанный, просто образчик противоположности нервному возмущению Айви.
— Айви, любовь моя, — стал убеждать он ее. — Зачем ты себя так мучаешь? Твой аромат буквально ее покрывает, но ее кровь по-прежнему пахнет чистотой. Как ты можешь сопротивляться? Она же сама этого просит. Она чуть ли об этом не кричит. В первый раз она станет ныть и стонать, но в самом конце будет тебе благодарна.
Напустив на лицо застенчивость, Кист прикусил губу. Побежала алая кровь, и ее умышленно-медленно стер дразнящий язык. Мое дыхание стало казаться хриплым даже мне самой, и я его затаила.
Айви пришла в ярость, и ее глаза превратились в черные ямы. Напряжение в гостиной не давало мне дышать. Сверчки снаружи застрекотали быстрее. С преувеличенной неспешностью Кист осторожно наклонился к Айви.
— Если ты не хочешь ее укрощать, — низким от предвкушения голосом произнес он, — отдай ее мне. Я тебе ее верну. — Губы его разделились, показывая поблескивающие клыки. — Честное пионерское.
Айви сделала стремительный выдох. Лицо ее было нереальной смесью страсти и ненависти. Я видела, как она силится превозмочь свой голод. Затем я с жуткой завороженностью стала наблюдать за тем, как страсть исчезает и остается одна только ненависть.
— Вон отсюда, — проговорила Айви голосом хриплым и колеблющимся.
Кист медленно перевел дух. Напряжение так же медленно из него вытекало. Я вдруг выяснила, что снова могу дышать. Тогда я стала делать быстрые, неглубокие вдохи и выдохи, пока мой взгляд метался между двумя вампирами. Все закончилось. Айви победила. Я… была в безопасности?
— Очень глупо, Тамвуд, — сказал Кист, поправляя свою черную кожаную куртку и аккуратно демонстрируя при этом полную непринужденность. — Пустая трата славного отрезка тьмы ради того, что даже не существует.
Резко и стремительно Айви подошла к задней двери. Когда ветерок от ее движения до меня донесся, я вдруг поняла, что струйка пота стекает у меня по пояснице. Холодный утренний воздух ворвался внутрь, развеивая тьму, которая, казалось, окутала всю комнату.
— Она моя, — сказала Айви, как будто меня там не было. — Она под моей защитой. Что я с ней делаю, а чего не делаю — это моя забота. Скажешь Пискари, что если еще хоть одна из его теней появится в моей церкви, я стану считать, что он намеренно делает яблоком раздора то, что по праву принадлежит мне. Спроси у него, Кист, хочет ли он со мной войны. Спроси его об этом.
Пройдя между Айви и мной, Кист задержался у подоконника.
— Ты не сможешь вечно сдерживать свой голод к ней, — сказал он, и Айви плотно сжала губы. — Как только она это поймет, она сбежит — и станет честной добычей. — Затем в мгновение ока Кист сгорбился, а черты его лица смягчил вид скверного мальчишки. — Вернись, — со страстной невинностью стал умолять он. — Я здесь, чтобы сказать тебе, что за небольшую уступку ты сможешь получить свое старое место. Она же всего лишь ведьма. Ты даже не знаешь, может ли она…
— Вон, — сказала Айви, указывая в утреннюю мглу. Кист вышел за дверь.
— Отвергнутое предложение рождает опасных врагов.
— Предложение, которое в реальности таковым не является, позорит того, кто его делает.
Пожав плечами, Кист вытащил из заднего кармана кожаную кепку и надел ее. Затем он взглянул на меня, и взгляд его стал голодным.
— До свидания, любовь моя, — прошептал Кист, и я содрогнулась, словно он медленно провел ладонью по моей щеке. Я так и не смогла понять, было это отвращение или желание. А потом Кист ушел.
Айви захлопнула за ним дверь. Двигаясь с той же зловещей грацией, она прошла через всю гостиную и рухнула в кресло. Лицо ее потемнело от гнева, и я внимательно на нее взглянула. «Мать моя женщина, — подумала я. — Я живу с вампиршей». Практикующая или нет, но Айви оставалась вампиршей. Что там сказал Кист? Что Айви впустую тратит свое время? Что я сбегу, когда дюйму ее голод? Что я вся ее? Вот блин!
