— Я знаю, — взмолилась Айви. — Прости меня. Я правда этого не хотела.
Я вовсю старалась удержаться от дрожи при воспоминании о ее теплой слюне у меня на шее. Айви подтолкнула ко мне книжку.
— Я знаю, что мы можем избежать повторения прошлой ночи. Я хочу, чтобы у нас с тобой все получилось. Нет никакой причины, почему бы этому не получиться. За то, что я взяла одно из твоих желаний, я перед тобой в долгу. Если ты уйдешь, я не смогу защитить тебя от наемных убийц из вампиров. Ты ведь не хочешь умереть в их руках?
Я стиснула зубы. Нет. Я категорически не хотела умереть в руках вампира. Но в особенности того, который, убивая меня, станет просить прощения.
Оторвав глаза от хаоса на столе, я встретила ее взгляд. Айви сидела в своем черном халате и шлепанцах, выглядя не опасней губки для мытья посуды. Ее потребность в том, чтобы я приняла ее извинения, была настолько острой и очевидной, что казалась болезненной. Но я не могла этого сделать. По крайней мере, прямо сейчас. Я вытянула палец и чуть-чуть пододвинула к себе книжку.
— А что это?
— Э-э… гм… пожалуй, пособие для любовников, — неуверенно ответила Айви.
Я быстро перевела дух и отдернула руку, как будто книжка меня ужалила.
— Нет, Айви. Покорно благодарю.
— Погоди, — сказала она. — Не торопись. Я не это имела в виду. Ты подаешь мне смешанные сигналы. Умом я понимаю, что ты не нарочно, но мои инстинкты… — Тут Айви нахмурила брови, — Это довольно стыдно и неловко, но вампирами, как живыми, так и мертвыми, движут инстинкты, приводимые в действие преимущественно… запахом, — извиняющимся тоном выговорила она. — Просто прочти про стимулирующие сигналы, хорошо? И больше их не подавай.
Я откинулась на спинку стула. Затем медленно подтянула к себе книжку, видя по переплету, какая она древняя. Айви говорила про инстинкты, но мне казалось, что более точным термином здесь был «голод». Лишь понимание того, как тяжело ей было признаться в том, что ею управляет что-то настолько глупое и нелепое, как запах, удержало меня от того, чтобы швырнуть книжку ей в лицо. Айви всегда гордилась своим самообладанием, и признание в подобной слабости больше сотни извинений убедило меня в том, что она действительно сожалеет о случившемся.
— Хорошо, — ровным тоном произнесла я, и Айви тут же одарила меня сдержанной улыбкой явного облегчения.
Затем Айви взяла оладью и подтянула к себе вечерний выпуск «Цинциннати Инквайрер», который я нашла у входной двери. В воздухе по-прежнему чувствовалось напряжение, однако начало было положено. Мне не хотелось покидать безопасное убежище церкви, но защита Айви была обоюдоострым мечом. В конце концов, она целых три года сдерживала свою жажду крови. Если она сломается, мне с таким же успехом можно будет считать себя трупом.
— «Советник Трент Каламак обвиняет ВБ в преступной халатности в связи со смертью своей секретарши», — вслух прочла Айви, явно стараясь сменить тему.
— Угу, — осторожно отозвалась я, кладя тонкую книжку на стопку своих книг по белой магии, чтобы прочесть ее позднее. Кончики пальцев тут же стали казаться мне грязными, и я вытерла их о джинсы. — Деньги — великая мощь. Там есть еще одна история про Трента Каламака. Мол, с него сняли все подозрения в торговле «серой».
Айви ничего не сказала, в промежутках между укусами оладьи молча пролистывая страницы, пока она не добралась до той статьи.
— Нет, ты только послушай, — негромко сказала Айви затем. — Он говорит: «Узнав о двойной жизни миссис Бейтс, и испытал настоящее потрясение. Она всегда казалась мне образцовой служащей. Разумеется, я оплачу образование ее осиротевшему сыну». — Она испустила невеселый смешок. — Как характерно. — И Айви взялась за комиксы. — А ты сегодня будешь с заговорами возиться?
Я покачала головой.
— Нет, я намерена отправиться в архив, прежде чем он закроется на выходные. Эта информация, — я щелкнула пальцем по газете, — бесполезна. Я хочу знать, что на самом деле произошло.
Айви отложила свою оладью и вопросительно подняла тонкие брови.
— Если я смогу доказать, что Трент торгует «серой», и сдать его в ВБ, — пояснила я, — они забудут про мой контракт. У них уже давно выписан ордер на его арест. — «А кроме того, так я смогу к черту-дьяволу убраться из этой церкви», — мысленно добавила я.
