Уголок его рта приподнялся в улыбке, и Ник так сдвинул стул, чтобы сидеть лицом ко мне.
— Давай я этим займусь, — сказал он, протягивая руку к моей повязке.
Я поколебалась, а затем позволила Нику утянуть мою кисть к себе на колени. Он склонил голову над моим запястьем, а его колени почти касались моих. На самом деле я задолжала ему куда больше простых слов благодарности.
— Послушай, Ник. Я серьезно. Спасибо тебе огромное. Ты уже дважды спас мне жизнь. С этой демонической ерундой все будет в порядке. Мне очень жаль, что ты получил метку демона, помогая мне.
Ник поднял взгляд. Его карие глаза искали мои. Внезапно я остро осознала, как близко ко мне он сидит. Память тут же вернулась к ощущению того, как Ник держит меня на руках, как вносит меня в церковь. Я задумалась, не держал ли он меня на руках всю дорогу по ближней вечности.
— Я рад, что я там оказался, чтобы тебе помочь, — негромко сказал Ник. — Ведь я сам вроде как был в этом виноват.
— Нет. Демон все равно бы меня нашел, куда бы я ни отправилась, — сказала я. Наконец Ник размотал последнюю петлю. С трудом сглотнув, я уставилась на свое запястье. Внутри у меня все сжалось. Рана полностью залечилась. Исчезли даже зеленые швы. Выступающий белый шрам уже теперь выглядел давнишним. Моя метка оказалась в форме круга с той же самой черточкой, его пересекающей.
— Ого, — пробормотал Ник, подаваясь назад. — Должно быть, ты демону очень понравилась. Мне он ничего не залечил — только остановил кровотечение.
— Просто класс. — Я потерла метку демона у себя на запястье. Она была куда лучше повязки. По крайней мере, мне так показалось. Непохоже было на то, что любой встречный-поперечный сможет понять, откуда у меня такой шрам. С демонами с самого Поворота никто не сталкивался. — Значит, теперь мне просто надо подождать, пока он чего-нибудь не захочет?
— Угу. — Стул Ника заскреб по полу, когда он встал и подошел к плите.
Поставив локти на стол, я целиком сосредоточилась на ощущении того, как воздух входит в мои легкие и выходит оттуда. Ник стоял у плиты и что-то мешал в кастрюле. Неловкая тишина сгущалась.
— Любишь студенческую еду? — вдруг спросил Ник. Я резко выпрямилась.
— Прошу прощения?
— Студенческую еду. — Взгляд Ника переметнулся к помидору на подоконнике. — Все, что есть в холодильнике, поверх макарон.
Испытывая вполне понятную озабоченность, я не без труда встала и прошаркала к кастрюле, стоявшей на плите. Там крутились и вертелись макароны. Рядом с кастрюлей лежала деревянная ложка, и мои брови сами собой приподнялись.
— Ты что, этой ложкой пользовался? Ник кивнул.
— Ну да. А что?
Я потянулась за солью и высыпала в кастрюлю целую банку.
— Ты что, спятила? — возопил Ник. — Я уже солил воду. Куда столько соли?
Не обращая на него внимания, я бросила деревянную ложку в сосуд для растворения и достала металлическую.
— Пока я не получу назад свои керамические ложки, металлическая будет для приготовления пищи, а деревянная — для заговоров. Хорошенько промой макароны. Все должно быть нормально.
Теперь уже Ник недоуменно поднял брови.
— Я бы скорее подумал, что ты станешь использовать металлические ложки для заговоров, а деревянные для приготовления пищи. Ведь заговоры к металлу не липнут.
Я медленно добралась до холодильника, чувствуя, как отчаянно колотится мое сердце даже от столь малого усилия.
— А почему ты решил, что заговоры не липнут к металлу? Если только это не медь, металл все портит. И если ты не против, я займусь составлением заговоров, а ты будешь обед готовить.
К моему немалому удивлению Ник не ударился в перегруженную тестостероном заносчивость, а лишь одарил меня своей кособокой улыбкой.
Резкий укол боли прорвался сквозь амулеты, когда я потянула на себя дверцу холодильника.
— Даже самой не верится, как я голодна, — сказала я, высматривая что-нибудь, не завернутое в бумагу или упакованное в пенопласт. — Кажется, Айви мне что-то такое подсунула.
Послышался всплеск воды, когда Ник отбросил макароны на дуршлаг.
— Такой маленький кексик?
Я втянула голову в плечи и удивленно заморгала. Неужели Айви ему тоже дала?
