Поплотнее закутавшись в полотенце, я отвернулась от зеркала.
— Спасибо тебе, Маталина, — прошептала я. — Не думаю, что шрамы будут заметны.
— Пожалуйста, милочка. Это было самое меньшее, что я могла для вас сделать. Вы бы не хотели, чтобы я осталась и помогла вам одеться как следует?
— Нет. — С кухни донеслось гудение миксера. Я открыла дверь и выглянула в коридор. В воздухе сильно пахло яичницей. — Спасибо. Думаю, я справлюсь сама.
Миниатюрная фейка кивнула и вылетела из ванной со своей вышивкой. Ее крылышки негромко гудели. Хорошенько прислушавшись и решив, что Ник целиком занят приготовлением пищи, я заковыляла к своей комнате. Добравшись туда незамеченной, я испустила вздох облегчения.
С моих волос по-прежнему капало, когда я присела на край кровати, чтобы наладить дыхание. От одной мысли о том, чтобы надеть брюки, я аж содрогнулась. Однако юбку и нейлоновые колготки я тоже носить не собиралась. Наконец я остановилась на своих так называемых «толстых джинсах» и синей клетчатой рубашке на пуговицах, в которую было достаточно легко влезть, не вызывая слишком сильной боли в плече и предплечье. Конечно, в таком облачении на улице я бы, мягко выражаясь, фурора не вызвала, но производить впечатление на Ника я вовсе не собиралась.
Пока я одевалась, пол упорно продолжал ходить ходуном у меня под ногами, а стоило мне только задвигаться чуть быстрей, стены тут же начинали качаться, но в конечном счете я все-таки вышла из комнаты с сырыми амулетами на шее. Шаркая по коридору в шлепанцах, я прикидывала, не стоит ли мне попробовать скрыть жуткий синяк на физиономии заговором здорового цвета лица. Обычная косметика нипочем бы с этим не справилась.
Ник слепо вытряхнулся из кухни и едва меня не сшиб. В руке у него был сандвич.
— Вот ты где, — сказал Ник, и глаза его удивленно распахнулись, когда он пробежал по мне взглядом сверху вниз, до самых розовых шлепанцев, а затем опять вверх. — Хочешь сандвич с яичницей?
— Нет, спасибо, — ответила я, и мой живот опять заурчал. — Слишком много серы. — Тут у меня в голове вдруг вспыхнуло яркое воспоминание о том, как Ник выглядел в подвале библиотеки с той черной книгой в руках. Как он тогда вскинул руку и мгновенно остановил демона: окровавленный, до смерти напуганный и… такой могущественный. Я еще никогда не видела, чтобы обычный человек выглядел могущественным. Это было удивительно. — А вот небольшая помощь, чтобы поменять повязку на запястье, мне бы очень не помешала, — ядовито закончила я.
Ник содрогнулся, явно выбрасывая из головы какое-то воспоминание.
— Рэчел, извини…
Протолкнувшись мимо него, я вошла на кухню. Ник легкой походкой последовал за мной. Прислонившись к раковине, я покормила мистера Фиша. Снаружи царил непроглядный мрак. Были видны лишь крошечные вспышки света, пока семейство Дженкса патрулировало сад. Заметив, что тот помидор опять лежит на подоконнике, я резко застыла. Волна беспокойства разом окатила меня, когда я мысленно прокляла Айви. Однако затем я сурово нахмурила лоб. Какое мне было дело до того, что подумает Ник? Это мой дом. Я Внутриземка. А если ему не по вкусу, пусть валит на все четыре стороны.
Я чувствовала, что Ник стоит у меня за спиной возле стола.
— Послушай, Рэчел, мне правда очень жаль, — сказал он, и я развернулась к столу, собираясь с духом. Мое возмущение потеряет всю свою силу, если я вдруг хлопнусь в обморок. — Я не знал, что он потребует от тебя плату. Честное слово.
В гневе я смахнула сырые волосы с глаз и встала, воинственно скрестив руки на груди.
— Это метка демона, Ник. Долбаная метка проклятого демона.
Ник пристроил свое долговязое тело на один из стульев с жесткими спинками. Упершись локтями в стол, он опустил голову на ладони. Не отрывая глаз от столешницы, Ник ровным тоном произнес:
— Демонология — мертвая наука. Я вовсе не рассчитывал найти своим знаниям о ней практическое применение. Им лишь предполагалось стать безболезненным способом выполнить одно из учебных требований относительно древнего языка.
Тут Ник поднял глаза, и наши взгляды встретились. Его тревога, его отчаянная потребность в том, чтобы я его выслушала и поняла, остановили мою очередную язвительную вспышку.
