Вадим Юрьевич отодвинул ящик стола и позволил себе то, чего никогда не делал в начале рабочего дня. Он достал початую бутылку коньяка, налил в рюмку граммов пятьдесят, выпил и даже закусил.
Блюдце с нарезанным лимоном, чуть присыпанным сахаром, всегда стояло на его столе. Секретарша заботилась об этом каждое утро. Именно с ним он предпочитал пить чай, да и просто любил погрызть или использовать в качестве закуски под коньячок. Но подобные вещи Вадим Юрьевич практиковал редко и только во второй половине дня, когда все посетители были отпущены и новых не ожидалось.
Сейчас же он чувствовал, что если не снимет напряжение, то просто не сможет объективно вести прием. Чиновник выждал с минуту, ощущая, как коньяк растекается по телу, придавая ему тепло и расслабление. Потом он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
Неожиданно ему в голову пришла мысль, что сообщение от сына было прислано не с его номера. Волошин на всякий случай достал свой телефон и проверил. Так и есть! Совершенно незнакомые цифры. Непонятно, кто отправил сообщение. А Вадим Юрьевич просто машинально нажал кнопку «ответить» и набрал свой текст.
Волошин задумался. Может быть, Сережка не виноват, и так глупо пошутил кто-то из его приятелей?
«Выходит, мы оба стали жертвами розыгрыша? Тогда нужно немедленно разрешить это недоразумение», – подумал отец.
Волошин набрал номер сына, однако тот не отвечал. Вадим Юрьевич безрезультатно сделал это еще раз, потом подумал, не отправить ли сообщение, но решил все же не посылать, а выждать, когда эмоции сына немного улягутся. Да и ему пора было сосредоточиться на работе. Куча времени и так потеряна впустую.
Волошин снял трубку внутреннего телефона, стоявшего на столе, и сказал секретарше:
– Впускайте.
В его кабинет тут же протиснулся первый посетитель. Он был хорошо знаком Волошину, ибо приходил в его ведомство далеко не первый раз. В прошлые посещения этот человек подавал заявку на открытие спортивной школы для детей. Когда она начала работать, он тут же обратился с заявкой о строительстве еще и стадиона при ней. Эта просьба также была удовлетворена, но мужчина настолько загорелся идеей внедрения спорта в детско-юношескую жизнь, что пришел в департамент снова. На сей раз он настаивал на том, что детям для нормального развития необходимо правильно питаться, а посему требуется открытие сети кафе-столовых, специализирующихся на здоровой детской пище.
Волошин слушал его рассеянно и молча, только периодически кивая.
– Так вы согласны со мной? – устав от долгих аргументов, в лоб спросил посетитель.
Фамилия его была Дружников.
– Вы оставьте заявку, мы рассмотрим, – заявил Волошин, оторвавшись от своих мрачных мыслей.
Дружникову, конечно, хотелось бы получить точный ответ прямо сейчас, и, разумеется, положительный. Для этого он даже задержался возле стола, но Волошин смерил его профессиональным отстраненным взглядом, не оставляющим сомнений в том, что аудиенция закончена. Дружников все понял и вышел в приемную.
Его место тут же занял сухощавый юркий мужичок неопределенного возраста – ему можно было дать от сорока до шестидесяти – по фамилии Собакин. Он тут же с места в карьер принялся горячо увещевать Волошина в том, что в Москве совершенно необходимо открыть клуб по интересам для пожилых одиноких людей и совместить его с приютом для бродячих животных. Одинокие пенсионеры должны общаться не только между собой, но и с братьями нашими меньшими, а также иметь возможность забрать понравившегося питомца с собой.
Волошин слушал вполуха. Он отлично знал, что этот посетитель получит отказ. Его старушечья и кошачья богадельня была абсолютна никому не нужна, коммерчески не выгодна и практически нерентабельна. А поэтому не стоило его обнадеживать. Никто эту заявку и рассматривать не станет.
Когда Собакин закончил и выжидательно уставился на Волошина, тот покачал головой и сказал:
– К сожалению, этот проект невозможен.
– То есть как? – Посетитель вытаращился на него, и Волошин понял, что ему явно не сорок, а гораздо больше.
Собакин наклонился над столом, и сразу стали видны и морщины, и воспаленные покрасневшие глаза, и фиолетовые прожилки на носу.
