– Кого поймала? – спросила я.
Дэнди кивнула взъерошенной головой в сторону шедшей впереди лошади. Они уехали совсем недалеко вперед, они уже поворачивали в ворота, где стояли фургоны и паслись стреноженные пони.
– Джека, – сказала она мурчащим довольным голосом. – Поймала, так что он от меня не убежит, и балаган станет наполовину нашим, как я и обещала.
– Дэнди, что ты натворила? – воскликнула я, пытаясь проснуться и понять, о чем она.
Но Море уже вступал за Снегом на луг, и из фургона выбрался Роберт Гауер, красный, с пылающими глазами.
– Где вы, черт возьми, были? – закричал Роберт. – Меридон Кокс, тебе придется вкалывать, как рабу на сахарных плантациях, чтобы подготовить лошадей к вечеру! Ну надо же, именно сегодня, выбрала день! Смотри не оплошай, девочка. То ли на первое, то ли на второе представление придет человек, который нарочно приехал на нас посмотреть! Я получил письмо, когда вы все разбежались. Если бы оно пришло до того, как вы уехали, я бы вас никуда не пустил.
– Что за человек? – спросила Дэнди.
Роберт широко улыбнулся.
– Не твое дело, мисс Длинный Носик, – сказал он. – Просто запомните, что он будет или на первом, или на втором представлении. Если ему понравится то, что он увидит, я заработаю состояние.
Он кивнул нам всем.
– Если он сделает мне предложение, вы все будете с этого кое-что иметь, – сказал он. – Сезон в Лондоне! Настоящая арена. В публике – одни господа. Два представления в день, но только под крышей! Никаких больше разъездов! Бесконечные возможности!
Он прервался и осмотрел нас.
– Господи, вы похожи на цыганский табор! – раздраженно сказал он. – Меридон! Марш заниматься лошадьми! Ри! Поможешь ей. Джек! Проверь оснащение, а потом сходи спроси, чем помочь Меридон.
Он накинулся на Дэнди и Кейти.
– Вы должны быть летающими ангелами! Первыми красавицами! – сердито выкрикнул он. – А похожи на парочку подзаборных потаскушек! Быстро – под насос, помойтесь и заплетите волосы. Проверьте костюмы! Чтобы выглядели сегодня как никогда.
Он взял Дэнди за руку и отвел ее в сторону, я знала, что он велит ей поймать меня после того, как я закончу с лошадьми, и непременно расчесать мне волосы. Я грустно улыбнулась. Роберт всегда хотел всего и сразу.
Безупречные лошади, которых к тому же выводит безупречная маленькая Мисс.
Девушки бросились за водой и гребешками. Я взяла пару тяжелых железных ведер и принялась мыть Море, пока Ри занимался Снегом. Потом предстояло вымыть и вычистить Морриса и Пролеску. Моррис катался в грязи и сочной траве, я почти час смывала пятна от зелени с его ног и белых отметин на крупе.
Потом пришел Джек, закатал рукава и помог мне подготовить пони. Их всех надо было помыть и расчесать. Всем надо были намочить круп и расчесать крест-накрест, чтобы под лампами в амбаре они мерцали. Всем надо было надеть упряжь и уздечки с поводом, всем дать сена и напоить, и на всех надо было проверить медные бубенчики, быстро их почистить и отложить в сторонку, подготовив к выходу.
Когда мы с Джеком заканчивали чесать двух последних пони и готовились надеть на них сбрую, пришла Дэнди.
– Бросайте, – коротко резко сказала она. – Оба. Роберт сказал, чтобы Ри закончил, а вы, двое, готовились.
Я выпрямилась и посмотрела на нее.
Она была такой красивой, что мне не верилось, что мы сестры. Она заплела четыре косички, спадавшие по сторонам ее лица, перевив их золотыми и зелеными лентами. Распущенные черные волосы струились по ее плечам и спине. Губы она подкрасила, щеки нарумянила, глаза обвела жженой пробкой. Она была похожа на какую-то арабскую царевну. Чужая и прекрасная.
– Ох, Дэнди! – сказала я. – Ты такая красавица!
Она улыбнулась. Обезоруживающей ласковой детской улыбкой.
– Правда? – спросила она с невинным тщеславием. – Я красивая, Джек?
Он уронил бубенчик, который натирал, и протянул к ней руки.
– Да, – сказал он, и то был единственный раз, когда голос его, обращенный к Дэнди, прозвучал нежно. – Да, ты прелесть.
Дэнди, вздохнув, подалась к нему, но потом вдруг увидела на его руках грязь и отшатнулась.
– Не трогай меня, ты грязный! – воскликнула она. – Да и времени нет! Роберт велел помочь тебе одеться, Меридон, и вымыть голову. Иди к насосу, а я принесу гребень и полотенце. Джек, ты тоже помойся. У тебя руки черные, а народ уже толпится на дорожке. Твой отец уже у ворот.
