Кроме того, Михаил уже пообещал. Заключил сделку, так почему бы не проявить честность? Ведь по Михаилу, может статься, островитяне будут судить о пролазниках вообще. Глядишь, какому-нибудь пролазнику Михаилова честность жизнь спасет.
- Тебя что, борщом купили?! Тоже мне, вершитель судеб мира! - сказал внутренний голос. Что-то он часто начал встревать последнее время. То - годами молчал.
Но ведь после борща Михаил на сторону островитян склонился. Неужто - вправду?.. Нет, не совсем. Дело в том, что островитяне с самого начала встретили с искренней доброжелательностью. Это потом, когда выяснилось про род занятий Михаила и про Обитаемое Пространство, когда Хакун появился, начали играть-лицемерить. Нельзя оставлять цивилизацию островитян телре на растерзание, хорошая она. У них тут куча народов и культур живут и не ругаются, законы гостеприимства уважают, темным богам не молятся. И если телре островитян уничтожат, не будет прощения Михаилу, за то, что мог помочь и не решился.
Приняв решение, Михаил искупался в бассейне и завалился спать - стемнело уже.
Утром проснулся с нехорошими предчувствиями. День важный, и могут быть проблемы - как-то так.
По-быстрому ополоснулся в бассейне, вышел на улицу, чтобы размяться и позаниматься дыхательной гимнастикой.
Когда возвращался, внизу, в общей комнате уже ждал Хакун за накрытым для завтрака столом. Как он сюда попал, через тайный ход?
- Мы отправляемся сегодня, - сообщил разведчик. - Прямо сейчас.
- Ага... и как мы отправимся?
- Полетим, - потом кивнул на мешок в уголочке. - Здесь то, что вы просили, посмотрите.
Михаил посмотрел сразу, как доел. Мало ли, вдруг что не так.
В мешке имелась теплая одежда и ботинки - по расчетам Рянц, в мире невидимой смерти сейчас холодно - кое-какая еда, лекарства, фляги с водой и вином, разобранный костяной самострел с набором свинцовых шариков, складной нож - тоже костяной, вдруг в каком-то мире металл в порошок рассыпается, бывает и такое. На всякий случай уточнил, все ли из естественных материалов, Хакун уверенно подтвердил, что все, кроме свинца.
Сунул в этот же мешок свою котомку, где лежали "пижама", трофейный пояс телре и т.д.
Вышли через ту же калитку, но дальше отправились на машине. Хакун, который лично сидел за рулем, объяснил, что это электромобиль - отравлять городской воздух нельзя даже разведке и даже в исключительных случаях. Руль, кстати, в виде румпеля, опять вызывает ностальгию по миру Каменное Дерево. А "баранка" неизбежно вызовет ностальгию по Земле...
По пути Михаил отчаянно вертел головой - набирался впечатлений напоследок. Натура такая, туристическая. И смотреть-то вроде не на что - сперва была городская окраина, очень похожая на частный сектор, потом пустыри с пожухлой травой и кустарники. Даже морем не полюбуешься - вглубь острова едут.
Свернули с основной дороги на проселок, обогнули кусты. Посреди пустыря стоял очень необычной формы самолет. Надо же, даже не с аэродрома взлетают, мощная секретность.
Михаил думал, что и дальше его будет сопровождать Хакун, но возле самолета ждали другие сопровождающие. Двое бойцов с оружием - винтовки и пистолеты. До униформы местное человечество так и не додумалось, каждый солдат сам себя одевает, эти выбрали желтовато-серое - пустынная маскировка. Судя по значкам на поясах, ребята из безоружных безумцев. В знаках различия Михаил не разбирался, но, кажется, офицеры. Один - "полинезиец" лет сорока-пятидесяти, второй - молодой вроде бы эск, но не чистокровный, шатенистый. Хакун объяснил, что бойцы сопровождают на всякий случай, если вдруг придется отстреливаться. Но не могло не закрасться подозрение, что вояки - скорее конвой, чем охрана.
Третий сопровождающий - невзрачный, несимпатичный тип по имени Эдер, коллега Хакуна, да не совсем - не из Большой разведки, а из Малой. Чем она, Малая, занимается - секрет, но по кое-каким Хакуновым оговоркам можно предположить, что "сторожит сторожей", вот так примерно.
Еще был пилот, но он не показывался из кабины.
Эдер держался внешне доброжелательно, однако никакого доверия не внушил. Отчасти по подсказке чутья, отчасти потому, что на поясе у Эдера висел большой пистолет на специальной скобе - кобуры здесь популярностью не пользовались.
