– И что надо делать, когда тебя бросают?
– Как что? – удивилась Феня. – Напиться, порыдать с подружкой. Аленушка, чем быстрее ты выпустишь его из своего сердца, тем больше времени останется на новую любовь!
– У меня все подруги уже замужние, мне перед ними стыдно. Я, получается, неудачница. А вы замужем?
– Не-а. – Вдаваться в подробности Феня не стала – довольно трудно объяснить другим людям, что можно быть счастливой и без мужских носков, разбросанных по всей квартире. – Ну хочешь, я с тобой выпью и тебя выслушаю?
Страдалица с благодарностью согласилась. Спустя полчаса они приехали к Фене, прихватив с собой бутылку сухого мартини. Феня разогрела в духовке пиццу, нашла в Интернете «Секс в большом городе», и утешительная вечеринка началась. Сначала Алена стеснялась говорить, но с каждой рюмкой она все больше расслаблялась. Вскоре Феня узнала все подробности ее романа.
– Понимаешь, Артур – мой первый мужчина. Мне уже было двадцать восемь, а я все не решалась сделать это… В двадцать-то лет я еще надеялась выйти замуж и потерять девственность в первую брачную ночь, а уже в двадцать пять поняла, какой это бред! Тут и оказалось, что переспать уже не с кем. Все знакомые парни были женаты, за мной никто особо не ухаживал. Переспать с кем-то случайно – это мерзко!.. А я еще и с родителями живу, ничего из ряда вон выходящего точно произойти не может.
Губернаторская секретарша встретила свое счастье на новогоднем корпоративе работников администрации. Того самого неказистого Артура привела Инга, причем она страшно гордилась им, а он вдруг стал откровенно и бессовестно ухаживать за Аленой. И было в нем некое примитивное очарование, усиленное шампанским, с которым Алена была неосторожна. Словом, она потеряла голову. Очнулась наивная бедняжка на кожаном диване в пустующем зале. За дверью пели и плясали сотрудники Алены, а она отдавалась чужому парню, как гулящая девка.
Потом Алена очень переживала, зато Артур был доволен. Оказалось, что его заводят необычные ситуации и ролевые игры. Секс со скромной девственницей и с риском быть застигнутым ревнивой обманутой подругой тоже был для него возбуждающей игрой.
– Я не отбивала у Инги парня, – объясняла заплетающимся языком Алена. – Он сам ее бросил. Вот только ненадолго! Пока я развлекала его разными способами, он был со мной, а наигрался – и вернулся к ней!
– Например, какими это способами? – слюбопытничала Феня.
– Ну, играми всякими. Он меня связывал, я его связывала. Изображал насилие, стискивал руки до синяков. Потом… – Алена зевнула, – ох… не знаю… я посплю немного…
Феня призадумалась.
Утром Феня набрала номер Инны Олеговны, и та ответила. Об убийстве повара в «Джазе» она уже была осведомлена. Обрадовавшись возможности обсудить эти волнующие события с заинтересованным лицом, экс-бухгалтер затрещала, как сорока. Феня поняла, что разговор будет долгим.
Инна Олеговна даже высказала предположение, что обвинение будет предъявлено ее бывшему шефу, и пообещала помочь, чем сможет. А вопрос о системном администраторе, убитом Сухаревым семь лет назад, не удивил экс-бухгалтера.
– Вы думаете, – вмиг догадалась она, – что кто-то отомстил Николаю Александровичу за Сашу Ермолова?
– Не знаю, – честно ответила Феня. – Но хочу узнать.
– Саша был достоин мести, – объявила Инна Олеговна, на «отлично» усвоившая modus operandi мексиканских сериалов. – Не то что эта жучка Кристинка! Ой, бесстыжая! А вы с Пряничниковым уже встречались?
Инна Олеговна расспросила, как поживает Андрей, чем занимается. Рассказала пару историй о скандалах между супругами Пряничниковыми. Ее слова вполне подтверждали сказанное Пряником.
О Саше Ермолове бывшая бухгалтер высказывалась только в превосходной форме. Он был и красивым, и умным, и начитанным, и человеком хорошим, и специалистом волшебным. Его отношения с Кристинкой представлялись Инне Олеговне роковой ошибкой парня, страстью, приведшей к смерти.
А в заключение уставшая от изобилия нюансов и подробностей Феня услышала:
– А больше всех Николай Александрович виноват! Скандальный у него был характер, не мстительный, а именно скандальный. И я с ним ругалась много раз – из-за пустого. Может, его лечить бы надо?
