– Марина, а Вы, вообще, кто по специальности? Переводчик? – улучив момент, поинтересовался я профессией рыжеволосой девицы.
– Да, я работаю переводчиком, у меня высшее филологические образование, – ответила Марина, тряхнув мокрыми прядями своих волос. – Возвращалась домой из командировки в Париж, и теперь не знаю, что дальше делать. Дома остались мама, сестра, друзья. Даже не знаю, живы ли они, и есть ли вообще мой дом.
– Будем надеяться, что живы, – как известно, железо надо ковать, пока оно горячо. – Марина, я бы хотел сделать Вам предложение…
– Неужели, руки и сердца? А не рано ли, товарищ Иванников? – стрельнув глазками, рассмеялась девица. – Извините, это всё нервы…
– … Два предложения… Второе – чисто деловое: нам в команду срочно нужен свой собственный переводчик. Спокойной жизни не обещаю, а приключений на одно место гарантирую очень много, – не люблю, когда меня подначивают, сразу перевожу разговор на иной уровень. – Первое – почему бы и нет? Предлагаю Вам руку и сердце, а заодно и всё остальное, в комплекте. Как, согласны?
– Переводчиком пойду. А насчёт первого предложения – прошу дать время подумать, – похоже, Марина сама не ожидала от меня такой прыти на свою шутку, и теперь спешно включила обратный ход.
– Думайте, красавица, но недолго, – чуть улыбнулся я, скосив глаза на весьма ладную фигурку девушки в мокром платье. – Кто знает, что ждёт нас за поворотом?
– Володь, хорош барышню охмурять, – захохотал внизу Еремеев. – Давай, слазь с крыши, и Марину свою снимай. Наш "витязь" нужен у самолёта, там глубина почти в два метра, и Сержу без машины никак.
Ну, да, пока я делал девушке предложение – или она сама на него напрашивалась – крышу кабины покинули оба пилота, и вместе с наиболее активными пассажирами стали планировать дальнейшие действия. Что и как эвакуировать в первую очередь, что потом, куда складывать, и т.д., и т.п. Вокруг Зеленцова и Барулина вновь образовалось кольцо из наших соотечественников, продолжавших выведывать информацию на родном языке. Владислав отвечал на вопросы, а Саня походу переписывал персональные данные людей в свой блокнот. Молодцы, парни, знают своё дело.
С другой стороны, это как-то неправильно, когда одни работают, а другие языки точат. Вон, Серж и Люк уже человек двадцать мужиков собрали, и в вездеход грузятся. И Толик с Костей в той же команде, готовые спасать из морской воды материальные ценности. А Николай вообще в своей стихии, словно опять попал на границу: сыплет шутками, ободряет, готов лезть хоть к чёрту на кулички.
– Так, граждане, кто хочет поработать? – произнёс я легендарную фразу, подойдя к капитанскому трио. – Что смотрите? Капитализм накрылся медным тазом, и дерьмократия с дармоедством вместе с ним.
– Всё верно, Володя, – одобрительно кивнул Владислав. – Давайте, граждане, кто в силах, идёмте с нами разгружать самолёт. А остальные помогайте здесь, на берегу.
Пара десятков наших соотечественников тотчас признали правоту и справедливость моего предложения. Правда, нашлись и такие, кто скривил рожу, но был вынужден подчиниться воле большинства. Я потихоньку присмотрелся к шестерым, почему-то не внушавшим особого доверия. Ну, да, пара из них, похоже, из бывших "братков", причём явно из низов. Постарели, погрузнели, а ума так и не прибавили. Трое похожи на чинуш разного ранга, или ещё каких-то кабинетных лакеев. Последняя – тощая дамочка лет чуть за тридцать – внешне смахивает на фотомодель, а повадками напоминает "бабу Леру": бухтит много, и не по делу. Ну, заодно и выискивает самого крутого "альфа-самца" в округе, чтобы пристроить свой тощий зад.
Как известно, работа спорится, когда на неё наваливаются всем миром. Вот и разгрузка "аэробуса" пошла полным ходом, когда за дело взялись почти шесть десятков мужчин и несколько женщин. Люк Броссьер и стюардессы указывали, что брать и снимать, а народ это всё вытаскивал, складировал на крыле, грузил в вездеход. Отдельная команда во главе с Сержем Ориолем занималась подъёмом и эвакуацией багажа, для чего им пришлось вскрыть часть пола в пассажирском отсеке.
