Оказавшись на берегу, я подозвал участкового, и попросил его организовать питание и дальнейшую эвакуацию людей с берега. Антонов ответил, что глава администрации уже извещён обо всех нюансах, и вскоре на берег прибудет необходимая техника. Действительно, вдалеке слышался рёв тракторного двигателя, проделывающего проход сквозь чужой лес. Как оказалось, пока мы общались с французами, участковый послал двух ополченцев обратно, чтобы те сначала показали дорогу бульдозеристу, а затем обо всём известили бы Федосеева.
Чтобы вернуться к своим джипам, мы решили немного срезать, пройдя напрямик через чужой и свой лес. Попутно обменялись мнениями обо всём увиденном и происшедшем. Пока шли, я обратил внимание, что и мой тёзка-дальнобойщик и Николай как-то незаметно влились в наш коллектив. Даже мой напарник капитан Ковалёв перестал коситься в сторону Еремеева, и в голосе Михаила более не чувствуется сарказма, когда он перекидывается парой слов с бывшим пограничником. Соловьёв же, вообще, словно всегда работал с нами – мгновенно соображал, и понимал практически с полуслова.
Выйдя к машинам, сообщили бортинженеру "ила" Сапрыкину, что с его товарищами всё в порядке, и поехали в Данилово. Проезжая мимо "боинга", помахали руками пилотам "Люфтганзы", с дюжиной мужиков – скорее всего, из пассажиров – разгружавшим багажный отсек самолёта. Рядом с лайнером стояли два грузовика, чуть поодаль топтались трое ополченцев с ружьями – охрана, типа.
Заскочили к правлению, я пробился сквозь толпу местных жителей, и коротко известил Федосеева обо всём происшедшем на берегу. Затем заехали в поместье Еремеева, похватали с кухни съестное, которое можно было употребить сухим пайком. Николай раздал ЦУ охраннику, приказав тому использовать в случае надобности навороченный "хаммер" своей уже бывшей подруги. Затем мой бывший сослуживец приволок откуда-то из загашника целых три рации, "моторолы", новенькие, в упаковке.
– Мужики, не ругайте зазря! Старый стал, и совсем забыл про Эн-Зэ, – демонстративно хлопнув себя по лбу, Николай протянул одну рацию Соловьёву. Вторую забрал себе, а последнюю отдал охраннику. Настроили частоту, проверили, поговорив с группой Руденко – есть связь, работает. Сели в джипы, и поехали забирать от родственников фермера Макеева.
И без того сильно возбуждённый и убитый горем Макеев успел принять на душу, и оказался никудышным свидетелем. Учитывая его состояние, я бы не рискнул брать у него показания даже в обычной ситуации. В общем, вдребезги пьяный фермер так ничего толком и не смог объяснить, а его сынишка лет восьми смотрел на нас василькового цвета глазами, и молчал. Молчал, никак не реагируя ни мои на вопросы, ни на вопросы своей родной тётки. Да, испугался мальчишка страшно, и боюсь, как бы ни на всю жизнь.
По пути к хутору мы перекусили на ходу, чем бог послал, запив это дело импортной минералкой из буржуйских запасов Еремеева. Николай сидел рядом со мной, показывая дорогу. Пока ехали, мы не заметили ничего примечательного или необычного вокруг разбитого тракторами просёлка. Обыкновенный ландшафт северо-запада России, ничем не примечательные пригорки, рощи, поля, кустарник. Всё, как всегда… Хотя, нет – в дополнение к родным пернатым появились какие-то ярко раскрашенные пичуги.
По совету Николая остановились у одной из рощиц, не доехав около полукилометра до искомого места. Оставив джипы, изготовили оружие к бою, и двинулись вперёд двумя тройками. Я действовал вместе с Ковалёвым и моим старым армейским сослуживцем.
Вскоре впереди показались крыши строений – жилого дома, и трёх сараев – и мы стали обходить постройки, чтобы зайти с флангов. Используя ландшафт, подобрались практически к самому дому, осмотрелись. Вокруг стояла абсолютная тишина, было даже слышно, как жужжат мухи, пригретые совсем не весенним солнцем.
– Володя, глянь, – прошептал мне на ухо Еремеев, стволом "калаша" указав направление. – Справа, у ворот сарая.
Я присмотрелся: у распахнутых настежь ворот сарая лежала какая-то бурая масса, и над ней вилось целое облако мух. Взяв протянутый Ковалёвым бинокль, вновь взглянул в сторону сарая. Оказалось, что мы наблюдали за растерзанной коровьей тушей. Чуть высунувшись из-за угла, принялся рассматривать фасад дома, и заметил чуть приоткрытые входные двери.
