– Да, – коротко ответил фанат. Затем насыпал на ладонь горку белого порошка, наклонил голову и через трубочку вдохнул зелье правой ноздрей.
– Кокаин? – шепотом уточнил Ермак.
– Насморк.
Продольный продолжал знакомить с оперативной обстановкой.
– Теперь ориентировки. Тьфу-тьфу, сегодня всего одна. Значит, вчера в 23.00 на пустыре возле дома ‘3 по Кирпичному переулку в машине «джип-черроки» с огнестрельными ранениями обнаружены трупы граждан Задульского Петра Николаевича, тыры-пыры, Николаева Вадима Геннадьевича и Николаева Олега Геннадьевича. Все безработные. Из машины изъято два пистолета «ТТ» и один «Макарова». В целях розыска преступников как обычно предлагается…
Андрей переглянулся с Грицуком.
– Задульский, Задульский, – пробормотал Поперечный. – Знакомая фамилия…
– Это Петя Канарский. И при нем два брата, – ответил Грицук. – Докатались на «джипе». Плохо быть безработным.
– Кстати, о работе. Ты место нашел?
– Нет.
– Смотри, дело хозяйское.
– Буду жить на пособие.
После сходки Андрей получил свежие материалы в дежурке и вернулся в кабинет. Грицук сочинял рапорт на увольнение. Текст излагался литературно и без ошибок. Опыт.
– Кончай писанину! – сказал Андрей. – Звони соседям, узнавай ситуевину по стрельбе. Как нам подфартило! И Канарского, и братьев! А мы вчера плакались, что не поймаем. Во, поймали! Еще, можно сказать, тепленькими. Теперь дело за малым – стволы на экспертизу, и считай, раскрытие по мебельной фабрике в кармане. Сто из ста, что из этих стволов работяг постреляли.
– Наверняка, – согласился Антон.
– Я всегда говорил, что Бог, он правду-то видит.
– Ни черта он не видит! – Тоха скомкал написанный рапорт и бросил в корзину, но не попал. Рапорт приземлился рядом.
– Чего ты такой хмурый сегодня? Бухал? – Андрей вылез из-за стола, чтобы подобрать рапорт, а заодно вынести переполненное ведро. – Подумаешь, в расход уродов пустили, туда им и дорога. Слушай, может, это те, в пальто? За обидку рассчитались?
– Рассчитаются они, как же. – Тоха сузил глаза. – Не их же обидели. Будут они из-за работяг жопу подставлять…
– Ладно, давай звони, а я на помойку. – Андрей подхватил ведро.
Дворники давно бастовали, требуя зарплаты, поэтому уличный контейнер постепенно превратился в зловонную гору пищевых и прочих отходов, возвышающуюся в соседнем дворе. Милицейский же двор, вылизанный и благоустроенный все тем же неугомонным спонсором, напоминал участок перед многозвездочным курортным отелем, разве что без бассейна. Травка с подогревом, лавочки-беседки, столик для написания заявлений… Лепота!
Кучу мусора для придания ей политического статуса местная администрация обнесла веревкой, натянутой на вбитые в землю колышки, и повесила бумажку с традиционной фразой насчет посторонних.
Андрей поискал свободное место за веревочкой, приподнял ведро, взявшись за нижний край… Хе-хе, прелесть какая. Коробочка из-под патронов, выброшенная три дня назад, лежала сверху, прямо на бутылке водки «Державная». Тоха, что ль, усугублял? А потом в ведре рылся?
Андрей пожал плечами и опрокинул ведро. Нагнулся, чтобы отряхнуть запачкавшиеся брюки.
Коробочек было две.
Андрей тряхнул головой (бессонница!), закрыл глаза. Открыл.
Коробочек было две.
Он протянул руку под веревочку и подобрал обе. Типовые картонки из-под патронов. На первый-второй рассчитайсь! Он скомкал их, бросив назад, в кучу, медленно побрел к отделу, забывая обходить лужи от растаявшего льда.
Тоха лежал на диване. После свежего воздуха нос защекотал выхлоп спиртосодержащих продуктов. Андрей закрыл дверь, поставил ведро, сел на стул.
– Я на всякий случай, а то Продольный разорется, – указав на дверь, пояснил Андрей. Грицук не ответил, едва заметно кивнув.
– Пил?
– У'у.
– С кем?
– Так, с бабой одной…
Андрей внимательно посмотрел на напарника, потом, чуть нагнувшись, прошептал:
– Тоха, скажи без балды… Твоя работа?
Грицук приоткрыл один глаз и так же шепотом ответил вопросом на вопрос:
– А те собачки?
Андрей опустил взгляд.
– Я спасался, Тоха. Они напали первыми… Но ты?
– Я?! Почему ты решил, шо это я?
– Так, общая оценка обстоятельств. Взгляд со стороны.
