Андрей отчленил лишнее, пытаясь выявить в увиденном основное. Компьютеров, разумеется, не было, что вполне объяснимо. Их присутствие выглядело бы по меньшей мере издевательством над органами. Опытный глаз остановился на другом. Телефонный аппарат с автоматическим определителем номера. И соответственно, с памятью на двести – двести пятьдесят поступивших звонков. Классная игрушка. Особенно для заинтересованных лиц. Граждане, которым есть что терять, таких игрушек дома не держат. Умные граждане. Тебе, Юрик, стало быть, терять нечего, либо… Ну, извини.
Андрей быстро набрал нужную комбинацию. Аппарат не отличался особенной сложностью, имея типовое устройство. Высветилось время звонка и номер звонившего. Минуточку… Андрей достал авторучку, блокнотик. Переписал номер, щелкнул кнопочкой. Следующий, следующий… На сегодня все… Дальше.
Дальше…
Какого черта?!
Юрий, заметив, чем развлекается опер, бросился в комнату, забыв про наручники (зубами, зубами!), но упал на ковер, споткнувшись о подставленную Грицуком ногу.
– Ты шо?! 'Анрену наживешь. Не дер'ай-ся так.
Лаптев грозно зарычал, отметив, что «хитрые вы, менты, с подходцами вашими, только бормашинок у нас на всех хватит».
Андрей вновь повернулся к телефону.
Дальше…
Музыкальная пауза.
Красные ниточки индикатора высвечивали номер его, Андрея, служебного телефона. Время? 20.03! Что за леший?!
Он опустился в кожаное кресло. Вчера, в 20.03, кто-то позвонил сюда из кабинета Андрея. Нет, хорошенькое дельце.
– Тоха, ты во сколько вчера домой слинял?
– Че'о?
– Во сколько?!
– Да часов в восемь, за тобой следом.
Андрей хлопнул блокнотом по колену. Так ведь и не сменил замок! Ищи теперь бабайку… Может, моряк знает?
– Кто тебе звонил?!
Юрик зло ухмыльнулся и прошипел:
– Согласно статье пятьдесят первой, Конституции Российской федерации, я имею полное право не давать показаний против себя и своих родственников. Так что катись таблеткой…
Тоха, стоявший сзади, сверкнул цитатой из Леонида Филатова:
– «Ты, милок, широк в плечах, А умом совсем зачах, Вот умишко и поправишь – На казенных на харчах».
– Пошли, Витька ждет. – Андрей решил оставить все разговоры до отдела. Дома, как известно, и стены помогают.
Юрия посадили в кузов «КамАЗа». Чтобы не спрыгнул, пристегнули к борту. Ему не привыкать, пусть вспомнит морскую романтику. «Я на палубе стою, прямо в океан смотрю…» Кабина рассчитана на троих. В Конституции же насчет провоза подозреваемых в кузове на двадцатиградусном морозе ничего не сказано.
– Давай, Витек, с ветерком.
В отделе подводник продолжал упорно молчать. Может, по причине пятьдесят первой статьи, а может, челюсти свело на ветру. На все вопросы он отрицательно качал головой и молчал. (Да Бога ради! Куда ты денешься, куда ты денешься, когда согреешься в моих руках!)
Андрей прекрасно понимал, что теперь моряку точно терять нечего и стоять в отказе он будет насмерть, как скала в Гибралтарском проливе. Ну и пусть стоит. Постоит, постоит и сядет. Даже без устрашения третьей степени.
Битый час ушел на подготовку к опознанию. Тут лучше не торопиться, мероприятие ответственное и, возможно, единственное, после которого любителя кактусов можно будет отправить в изолятор.
Андрей вызвонил молодого драйвера, договорился с дежурным следователем, нашел подсадных и понятых. Следователь почитал материал, озабоченно-критически посетовал на слабую доказательную базу (маловато, батенька, маловато), но опознание провести согласился, а если его напоят кофе с коньяком, то он, пожалуй, решится и на арест моряка. В случае, конечно, положительного исхода. «Будет исход! Стали бы тебя отрывать, предполагая обратное. Ты, главное, не увиливай».
Водитель ждал в коридоре. Чувствовалось предэкзаменационное волнение парня, поэтому Андрей подбодрил:
– Не дрейфь, старик. Все в ажуре. Ты что, принял?
Водитель виновато опустил голову:
– Да, чуть-чуть.
– Ладно, пустяки. Главное, не стесняйся там, не будь девочкой, первый раз увидевшей… Хм, ну, понял, в общем. Уверенно, спокойно, без мандража. О'кей?
– О'кей.
Минуты две спустя Андрей пригласил драйвера в кабинет. Следователь, выполнив процессуальные формальности, предложил взглянуть на сидящих и напрячь память.
