Планы завоеванных крепостей Шлиссельбурга и Выборга стали для него особой статьей дохода. Меншиков «с шапкой по кругу» объехал, видимо, уйму монастырей и посадских общин, что принесло ему, по собственному признанию, 19 410 рублей чистоганом.
В других случаях подносили по мелочам: из Архангельска Василий Ржевский прислал «от заморских припасов, чтоб тебе, государь, кушать во здравие» сто лимонов, бочонок «анчевусу», копченостей, бочку масла, голландского сыру и прочего. Упоминавшийся выше олонецкий комендант Яковлев подарил «сукна и материи». Меншиков благодарил: «Тое присланное от милости вашей принято с любовью и из тех потреб устроен кафтан». Какой-то архимандрит прислал сельдей. Руководитель Мундирной канцелярии Матвей Голтвин бил челом принять двести свежих яблок, бочонок слив и бочонок яблок в патоке. Войсковой атаман Василий Фролов, занявший этот пост не без протекции Меншикова, почти ежегодно присылал по скакуну. Преемник Фролова Иван Краснощеков отправил Меншикову «презенту: калмычат младых – мальчика и девочку», а также турецкого табаку. Представитель России в Курляндии Петр Бестужев прислал в подарок платки. Более крупные подношения Меншиков получал от сибирского губернатора Матвея Гагарина, но светлейший, как ни напрягал память, так и не мог вспомнить, в чем состояли эти подношения.[47] Вероятно, Меншиков, особенно в годы, когда находился в зените могущества, получал и денежные подарки, но источники факты такого рода, естественно, регистрировали лишь в порядке исключения. Так, секретарю австрийского посольства Корбу в марте 1699 года стал известен факт, когда какой-то богатый купец решил купить расположение Меншикова за тысячу рублей. За полученные деньги фаворит должен был исхлопотать возвращение купцу конфискованной лавки. Меншиков, рассказывает Корб, «старался привлечь на свою сторону лицо, которому вверено было тогда управление казною, но тот оказался более верным государю и воспротивился намерениям Александра, считая греховным увеличивать имущество частного человека обманным путем и с ущербом для государевой казны. Тогда Александр дерзнул даже угрожать, что если тот будет долее упорствовать, он найдет легко случай отомстить ему за его отказ и неуважение».[48]
Чем закончился этот инцидент, мы не знаем, но вот пять лет спустя Меншиков без всяких осложнений, надо полагать, тоже за какое-то покровительство положил в карман две тысячи рублей. Об этом мы узнаем из письма Алексея Курбатова, которому в это время протежировал Меншиков, продвигая его по службе. Курбатов писал своему патрону: «Благодарствуя твое милосердие, Григорий Племянников прислал ко мне в почесть тебе, государю, две тысячи рублей, которые ныне, до повеления твоего, соблюдаются у меня в палате».[49]
Однако крупные взятки поначалу он брать не рисковал, о чем свидетельствует случай с Виниусом. Думный дьяк Андрей Андреевич Виниус, обрусевший голландец, отец которого основал еще в 1636 году первый в России вододействующий металлургический завод, относился к числу близких к Петру людей, входил в так называемую компанию царя, состоявшую из самых доверенных лиц. Он занимал множество должностей – руководил Сибирским, Аптекарским и Пушкарским приказами, в его ведении находилась также и почта. В 1703 году было решено освободить Виниуса от ряда постов, и он, чтобы сохранить за собою Сибирский приказ, приносивший, видимо, наибольшие доходы, решил дать Меншикову взятку в десять тысяч рублей. Меншиков деньги взял, обещал содействие, но тут же донес об этом царю. «Зело я удивляюсь, – не то с деланным, не то с подлинным возмущением писал Меншиков, – как те люди не познают себя и хотят меня скупить за твою милость деньгами».[50] В итоге карьера Виниуса оборвалась, он был лишен всех должностей и доверия царя.
В последующие годы подобных сентенций в эпистолярном наследии Меншикова мы не встречаем. В данном же случае Меншиков удержался от соблазна, видимо, потому, что предложенный ему куш был непомерно большим, и он психологически еще не был подготовлен, чтобы брать подношения таких размеров. В этом состоял просчет Виниуса, ибо, предложи он взятку поскромнее, быть может, все обернулось бы по-другому. Взял же Меншиков год спустя, не моргнув глазом, подношение от Григория Племянникова в две тысячи рублей. Возможно и другое: положение фаворита обязывало Меншикова не стоять в стороне от придворных интриг и своевременно сметать с пути своих соперников. К ним относился и Виниус, пользовавшийся расположением царя.
