В течение шести лет, начиная с 1705 года, между Петром и Меншиковым, судя по их переписке, поддерживались самые теплые отношения, не возникло ни одного повода, чтобы омрачить их.
Уместно отметить одну особенность переписки Петра с Меншиковым. Эпистолярное наследие царя велико, оно включает несколько тысяч записок, распоряжений, писем, отправленных многочисленным корреспондентам. Петр любил и умел писать письма. Но среди многих сотен корреспондентов особое место занимает Меншиков. Всем остальным царь писал кратко, четко и, как правило, без эмоций. Он поручал сделать то-то и то-то и донести об исполненном поручении. Иное дело – письма к Меншикову. Они отличаются и по тону, и по форме. Это письма не царя к подданному, а дружеские послания, в них не чувствуется дистанции, перед нами два приятеля, равных по положению, обменивающихся взаимными советами, сетующих на трудности. Деловая часть писем Петра к Меншикову перемежается с сообщениями о здоровье, о погоде, о дорогах, о жажде встречи, наконец, о переживаниях в связи с неудачами или успехами.
Меншикову царь повелевал так же, как и прочим подданным. Но приказы Петра Меншикову напоминают скорее просьбы – в них отсутствуют угрозы за невыполнение, нет в них и повелительного тона, характерного для посланий Петра другим лицам. Петр был уверен, и эта уверенность подтверждалась повседневно, что Данилыч, если потребуется, сделает больше, чем ему поручено, и будет действовать смело и энергично, проявляя собственную смекалку.
Ни к кому Петр не обращался так нежно, не проявлял столько заботы и предупредительности, как к Меншикову. Как он только не называл его! «Мейн липсте камрат», просто «товарищ», «Мейн Херценкинд», «Mein Her», «Mein Her Leutnant». Меншикову, единственному из корреспондентов царя, дозволено было обращаться к нему так: «Майн гер каптейн», «Мой господин капитан». Петр пользуется любым поводом, чтобы выразить глубокую привязанность и доверие к своему приятелю. Осенью 1704 года царь пишет: «У нас все добро и весело, только одно лишение от вас меж веселости точку прешкоды ставит». В феврале 1705 года из Митавы: «За сим желаем вам от Господа Бога всякого блага и радостного паки свидания, понеже ныне все веселье от нас вы увезли». Еще более выразительны письма царя, отправленные в мае того же года из Москвы. В первом из них он жалуется на болезнь, но более всего тоскует о разлуке с Алексашей. Три дня спустя новое послание в таком же духе: к болезни присоединилась еще «тоска разлучения с вами, что я многажды терпел, но ныне уже вяще не могу. Извольте ко мне быть поскоряй, чтоб мне веселяй было, о чем можешь разсудить».
Меншиков позволял себе кокетничать. На одно из писем Петра он отвечал в марте 1705 года: «Не прогневись, мой государь, что мало и не часто к милости твоей пишу. Истинно рад бы писать часто, да опасен того, чтоб милости вашей частыми бездельными письмами не надокучать. И впредь, кроме дела и самой нужды, ни о чем писать к милости вашей не буду, только что разве о здоровье вашу милость безвестна не оставлю».[53] Петр, однако, требует от своего «товарища» писать чаще, он хочет знать, как у него идут дела и каково самочувствие. «Для Бога прошу, чтобы чаще вы писали», – не велит, а умоляет царь своего друга в апреле 1709 года.[54]
Раньше они были неразлучны: участвовали в лихом налете на неприятельские корабли или брали Нарву. То была проба сил Меншикова-военачальника. Теперь Петр доверяет своему «товарищу» действовать самостоятельно.
Петербургский губернатор успешно защищает отвоеванные земли по течению Невы и будущую столицу. В июле 1704 года Меншиков организует отпор шведскому десанту у Петербурга. Неприятеля, подошедшего к крепости, встретили таким плотным огнем артиллерии, что он вынужден был поспешно ретироваться, понеся большие потери. С таким же успехом отбили шведов и от Котлина. Высадившийся там десант повернул на свои корабли. За умелые действия Петр присвоил губернатору чин генерал-поручика.
После Нарвы театр военных действий переместился в Польшу. Шведские войска в погоне за неуловимым Августом II колесили по стране, грабя население и нанося в бесчисленных стычках поражения саксонцам. Петр был заинтересован в сохранении союзнических отношений с Августом II, ибо, когда Карл XII был занят польскими делами, Россия получала передышку.
