19/1
У меня был талант — верить, а Маршаку мне было особенно легко верить — он говорил правду. И когда мы сердились на него, то не за то, что он делал, а за то, что он, по — нашему, слишком мало творил чудес. Мы буквально поняли его слова, что человек, если захочет, — может отделиться от земли и полететь. Мы не видели, что уже, в сущности, чудо совершается, что все мы поднялись на ту высоту, какую пожелали. Ну вот и все. Вернемся к сегодняшним делам. Несколько дней писал я о Маршаке с восторгом и с трудом — не желая врать, но стараясь быть понятым…
20/1
Все продолжаю думать о Маршаке. Чтобы закончить, ко всему рассказанному прибавлю одно соображение. Учитель должен быть достаточно могущественным, чтобы захватить ученика, вести его за собой положенное время и, что труднее всего, выпустить из школы, угадав, что для этого пришел срок. Опасность от вечного пребывания в классе — велика. Самуил Яковлевич сердился, когда ему на это намекали. Он утверждал, что никого не учит, а помогает человеку высказаться наилучшим образом, ничего ему не навязывая, не насилуя его. Однако, по каким — то не найденным еще законам, непременно надо с какого — то времени перестать оказывать помощь ученику, а то он умирает. Двух — трех, так сказать, вечных второгодников и отличников породил Маршак. Это одно. Второе: как человек увлекающийся, Маршак, случалось, ошибался в выборе учеников и вырастил несколько гомункулюсов, вылепил двух — трех големов. Эти полувоплощенные существа, как известно, злы, ненавидят настоящих людей и в первую очередь своего создателя. Все это неизбежно, когда работаешь так много и с такой страстью, как Маршак, ни с кого так много не требовали и никого не судили столь беспощадно. И я, подумав, перебрав все пережитое с ним или из — за него, со всей беспощадностью утверждаю: встреча с Маршаком весной 24 года была счастьем для меня. Ушел я от него недоучившись, о чем жалел не раз, но я и в самом деле был слишком для него легок и беспечен в 27–31 годах. Но всю жизнь я любил его и сейчас всегда испытываю радость, увидев знакомое большое лицо и услышав сказанные столь памятным грудным сипловатым голосом слова: «Здравствуй, Женя!»
21/1
Он втолковывает мне, что, давая примечания, нужно чувствовать, когда именно у читателя возникает вопрос, а не отвлекать его от книжки ненужными комментариями, не показывать без толку свою ученость.
Евг. Шварц. «Белый волк»
Все рассказы, кроме рассказа «Детство», печатаются здесь по машинописной копии, снятой с рукописей Е. Л. Шварца и переданной составителю поэтом и детским писателем В. А. Лифшицем (1913–1978). В. А. Лифшиц и его жена И. Н. Кичанова- Лифшиц были многолетними друзьями семьи Шварцев.
ДЕТСТВО
Первая часть, до звездочек, — впервые в журнале «Искусство кино», № 9, 1962, стр.95–102. Вторая часть — впервые в сборнике «Встречи с прошлым», выпуск 4, Москва, «Советская Россия», стр.85–103. Как поясняет публикатор Н. К. Кириленко, там «упоминаются брат Е. Л. Шварца Валя, товарищи по реальному училищу Илья Шиман и Матвей (Матюша) Поспеев, домовладелец Родичев, бухгалтер, сосед Шварцев Владимир Алексеевич Добриков. Первая запись сделана 18 августа 1950 года, последняя — 8 сентября 1951 года».
Стр.45 Антон — Шварц Антон Исаакович (1896–1954), известный актер — чтец, двоюродный брат писателя. Евгений и Антон вместе приехали в Петроград в 1922 году с ростовской Театральной Мастерской, где они оба и их жены были актерами.
БЕЛЫЙ ВОЛК
Впервые в сборнике «Память» № 3, 1980, с.284–300. Вступление Р. Михайлова, очень подробные примечания В. Воронина.
Публикация «Памяти» страдает некоторыми погрешностями.
Стр.94 У него были основания задумываться и страдать… — Сменовеховская газета «Накануне» издавалась в 1922–24 в Берлине при финансовой поддержке советского правительства. А. Н. Толстой редактировал там литературное приложение, в котором регулярно печатались проживавшие в Москве писатели, например, М. А. Булгаков. Об эпизоде со скандальным письмом Чуковского см. открытое письмо М. И. Цветаевой Алексею Толстому (литературный сборник «Руссика», Нью — Йорк, 1981, с.347–349).
