Тяжелых трагедий, безвыходных драм.
Меня убивало. И краска позора
Всегда покрывала с головы до пят,
Когда я видел тебя у дувала
С толпой рожденных тобой таджичат.
И горько мне было. И безысходно!
В одеждах чужих, на чужом языке!
Ты что- то о братстве нам говорила,
Нерусскою став в ИХ кишлаке.
Расплата пришла. Твои смуглые дети
Теперь никому и нигде не нужны.
Им, может, хуже нелепой смерти
Сознание, что ты - маргинал по крови...
Ах, Русь! Что ты с женщиной нашей наделала!
Нет, верю в любовь. В идеал высоты...
Но где-то все же должны быть пределы
Разматывания генетики и красоты.
Я знаю и вижу - пьянь подзаборную
Легко побеждает пуристский ислам...
О, русские женщины, теперь - забугорные,
Какой вам урок историей дан!
И снова поехали. В Канады, в Америки,
К счастью чужому - рабыни любви.
И, значит, потеряно то поколение,
Что рождено от смешений крови.
Не едут чеченки. Узбечки не едут.
Казашки сидят в своих степях.
Разматываем лучшее - до беспредела!
Не видим, что недалек нашей нации крах.
Храните свой дом, свои песни и пляски,
Ну кто за границей по-русски поет?
На нас изначально зубами лязгают,
А мы? - Вот великий и гордый народ!
Восток научил меня многому, мудрому.
И верю я в дидактический стих!
Храните себя для России! - В вас - сила подспудная.
Пусть будет хотя бы - как в доме у НИХ!
13 - 14 сентября 1997 г., Чалтырь.
ИСТИНА БЕЗЫСХОДНА?
Нет счета здесь русским могилам!
А сколько еще перемрет
В России, сошедшей с ума по виллам,
Где их никакая собака не ждет.
Заброшен и предан народ простодушный,
На горе твоем - миллиарды гребут.
Европам - плевать, раз своим мы не нужные,
В Европах, слыхал я, своих берегут.
Но все разговоры. О частном. О личном.
В холмах я бродил среди тысяч могил,
Догадке о том, что всем все безразлично,
Везде подтверждение находил.
Что русские! - Нация на перепашку!
Никто о других тоже слезы не льет.
Мы прожили жизнь - душа нараспашку.
Мы к братству стремились. - Вот братства оплот!
Вот здесь я свою понимаю наивность,
И что там европам? И что круги Данта?
И в этом безмолвии мне прояснилось,
Зачем дали бога мне вроде гаранта.
Живи и молись! И все образуется:
И жизнь, и мысль. И мое истребление.
И золотом снова церкви красуются,
Но не находит душа исцеления.
И брошены все. Латыш и болгарин,
Кореец и грек Китаец. Поляк.
Вот немцев семья. - Как мир этот странен!
И странность его не постигнешь никак.
Европа молчит. И Азия - тоже.
Как будто вчера вышли мы из зверья.
Своих все забыли. И нам не поможет
Народов каких-то, гуманных, семья.
Нет, не прошу я европы о помощи,
И вижу в их жестах лишь сытых игру.
МЫ топчемся все в обмане, в жестокости,
По мертвому миру, сжав зубы, бреду.
Мне странно: трагедий, убийств, всей этой бессмыслицы
не видит почти образованный мир.
И мысль не пробьется. Не заискрится.
Неужто тупик? И бездонный обрыв?
Какие уроки! Что век Возрождения!
И что там фашизм - на своих наплевать!
Я вижу в ночлежках тупых
пробуждение
Мильонов, которым с коленей не встать.
Вот вижу предел. Философии. Этики.
Живых обреченность. Безмолвье могил.
И все безразличье, кажется, этим
Себе самому я хотя б объяснил.
Что нам до живых. Тем боле - до мертвых.
О чем по церквям нам поют голоса?
Поют не о том. Это понял я твердо,
Немеет от этих открытий душа.
Иду солнцепеком. Сквозь зной азиатский,
С землей раскаленной смешался ваш прах.
Ну что ж: вы лежите почти что по-братски
В чужих крутолобых безмолвных холмах.
И боли мои от обманов, предательств,
Понятных и ясных издалека!
В прозрении истины, сверхдоказательств
Кричат как сильна первородность греха.
1 - 3 сентября 1997 г., Чалтырь.
x x x
Отдохнем, друзья, душой
Разрядиться надо:
Мы напишем пару строк про гадов и про гада.
На дороге пень стоит
Не верю, что отелится.
Не такой уж я дурак
Надеяться на Ельцина!
Говорят, что маргинал
За границу умотал:
Вдруг уедут все - боюсь!
Ох, "погибнет" моя Русь!
Не поеду я на Запад
Денег - на один конец.
Мне Америки не надо!
Мне без Родины - ман..ц.
Говорят, что "новый русский"
Полурусский, полужид...
Верю я, что очень скоро
Он на Запад побежит!
