*В.П. Петрушков вел в пятидесятые-шестидесятые годы курс по М.Е.Салтыкову-Щедрину: лекции и спецсеминары в Таджикском госуниверситете. В пятьдесят восьмом, когда хрущевские идеологи повели контрнаступление на оттепель, ваш покорный слуга на лекции по философии долго и упорно проводил линии между творчеством Некрасова и писателями советского периода. Выходило, что Некрасов отвечал всем требованиям "социалистического реализма". В период дебатов и наставлений студентов "на путь истинный", В.С. Петрушков в очень узком кругу редакции многотиражки "К вершинам знаний" очень тонко дал понять, что такого метода просто не может быть. Научил великий сатирик трезво смотреть на вещи! Но и за это низкий поклон В.С., когда для всех иных он был - и точка. Лично для меня это было огромной поддержкой среди студентов - единомышленников.
x x x
Воздух осенний, пыльный
В далекой южной столице.
МЫ - с ветераном видным.
Троллейбус по улице мчится.
Какие в окошко виды!
Коробочная разномасть:
Школы ли, магазины
Серость, убожество, грязь.
"Текстиль" корпусами низко
Припал к земле горячей,
И два штыка обелиска
Звездами смотрят незряче.
А слева - пустырь стадиона
С неровным бетонным забором,
И рад, ветеран, как влюбленный
Открывшимся вдруг обзором.
"Вот здесь стояли казармы
Во время войны минувшей,
Сгонялись сюда новобранцы
И в зной, и в зимнюю стужу.
А там, в глубине, сортиры"...
И дальше рассказ нелепый
Как "шлепнул" он сам дезертира
В то трудное, первое лето.
"Сбежал, понимаешь, он в горы
Почти за сто километров,
А в ту военную пору
Какие там сантименты!
У военкома машину
Мне дали на пару дней,
И я за те таджиком
В горы смотался на ней.
Привез я его расстреливать
Мне были даны права,
Чтобы другие не смели
Шагу шагнуть со двора.
Он был как баран, покорный
Куда его вел - он не знал,
Завел я его за уборную,
К стенке поставил,
Достал пистолет,
и
расстрелял".
Вот так... Рассказ без восторга,
Но с чувством своей правоты...
Сошел. Я ехал долго
Не видя вокруг суеты.
Я понимал: конечно - гремела война,
И как боевой лагерь жила родная страна.
И были законы едины - для всей огромной страны,
Но я в том мальчишке - таджике не видел большой вины:
Какая в горах наука - ни радио, ни газет,
И только спустя полвека здесь появился свет.
Он, может, и слышал, что где-то
С немцем идет война
Но - на другом конце света,
И дело его - сторона.
Какой там прав из "измов"
Кто знал из его кишлака?
Здесь жили при "коммунизме"
Такая была нищета.
И мальчик, не знающий мира
Попал в жернова войны.
Стал жертвой кровавого пира,
Виновным он стал. Без вины.
И был ли он добрый сердцем,
И землю свою как любил,
И что он слыхал о немце
Расстрельщик его не спросил.
Мне жалко невинную душу
Несчастный мальчишка - таджик!
Тяжелые мысли кружат,
Немеет мой бедный язык.
И в нашей истории длинной
Никто не пролил слезы,
И над душою безвинной
Нет ни креста, ни звезды.
Сообщила в кишлак похоронка,
Мол, без вести сын ваш пропал
И плач по ущелиям громко
Весть горестную передавал.
Вот все. И страница закрыта.
И сыт, и в почете палач.
В той жизни почти позабытой
Не слышал рыданий и плач.
Все так. Были странные люди
Побед, поражений и бед,
Что были чужими мы судьями
Никто не держит ответ.
Вот только. Хоть явно не связаны
Погромы и нунчаки.
И вам мы этим обязаны,
Далеких тылов смельчаки.
Нелепого выстрела эхо
В наших страданьях звучит...
Как точно слово поэта:
Ничто не забыто. Никто не забыт.
РУСКОЙ ЖЕНЩИНЕ
(вынужденная дидактика)
Будущее нации - в руках матерей
О.Бальзак.
...А что это так равнодушны
Мы, русские, к нашей трагедии?
Пытаюсь в годах минувших
Понять немоту беспредельную.
Когда началось? Как наша красавица
Замуж пошла за всех подряд
Были для нее "иностранцами"
Чеченец, ингуш, азиат.
В какие аулы они уехали,
Чтоб русскость свою потерять!
Мы очень скоро стали потехою:
Мол, каждая руская - б..дь.
Прости меня, русская женщина,
Как женщина - легкая жертва обмана!
А жизнь оказалась такой переменчивой,
И истина выклюнулась из тумана.
Тебя обманули. Всеобщего братства
Крючок с позолотой забросили нам...
О, сколько я видел в стране азиатской
