— Говорят, их здесь нет, — заметил Темляк.
Викентий в ответ хохотнул, попросил девушек убрать одежду с крыла. Кира суетливо собрала вещи в охапку и отправила их на топчан.
— Я вообще-то вам не прислуга, — сказала она недовольно.
Тая дотронулась до желтой полосы на доске, провела по ней пальцем и остановилась на надписи.
— Где такие делают, Вик?
— Подозреваю, что в Штатах. Не моя это вещь. Позаимствовал в сарайчике у Ильи. Будь добра, принеси мне ее.
Тая подхватила доску и быстро пошла за Викентием. Темляк с Кирой, не торопясь, двинулись следом.
— Повтори, как он называется? — Кира указала пальцем на матерчатое крыло.
— Змей, правильней — кайт. Поясная накладка — трапеция. Нужна для того, чтобы снимать нагрузку на руки. От поясной трапеции правильный стайл. Планка, за которую держишься, называется бар. Собственно, все. Кто-нибудь хочет попробовать?
— Не откажусь, — ответил Темляк.
— Я бы могла. Так ведь там же акулы, — щурясь от солнца, зачем-то добавила Кира.
Викентий освободился от трапеции, чтобы вместе с планкой всучить ее Темляку, при этом удерживая змея за стропы. Темляк пристегнулся. Стропы двинулись вправо, змей качнулся и выгнулся. Ветер приподнял его и под углом вскинул вверх, чтобы через долю секунды дернуть вперед.
Тая спросила Викентия:
— Думаешь, у меня получилось бы встать на доску? В первый же день?
— Вполне, — отозвался тот. — С одной оговоркой. Пришлось бы поработать с инструктором, то есть со мной.
Девушка окинула взглядом Викентия, мельком и без интереса посмотрела на Темляка, прикрыла ладонью глаза, чтобы ничто не мешало ей сквозь пальцы разглядывать парящего змея. Выдержав паузу, она растерянно улыбнулась:
— Нет, в другой раз. Может быть, завтра.
В нескольких шагах от нее Темляк поочередно вдевал стопы в петли доски. Пристегнутые к трапеции, стропы натянулись, и змей оживился; приподнял человека и потащил к океану. Там снайпер заскользил вдоль кораллов направо, к внешней границе атолла, где исчез за водными бунгало.
Над пляжем раскрылся еще один кайт, без поперечных баллонов. Викентий повторил движения Темляка, но догонять его не захотел, умчался к причалу. Покрутившись в воздухе, Викентий вернулся к мелководью — туда, где, обнявшись, с берега за ним наблюдали девушки. В голове у него вертелась мелодия, и он стал напевать ее вслух, отрывисто, сглатывая отдельные фразы.
Воздушные потоки потащили крыло к границе мелководья и океана. Викентий подпрыгнул, перехватил руки в прыжке, вызвав оживление на берегу. Этих возгласов он не услышал, но решил, что произвел нужное впечатление, и что вскоре обе станут ручными. Кира казалась ему легкой добычей, не в пример Тае, но и ее он приручит.
Поворот планки, и кайт потянул его вверх, уводя от места, где над водой торчали длинные иглы ежей. На втором выдохе он оставил позади и ежей, и кораллы.
Доска приводнилась над ровным участком дна с притопленной для дайверов лодкой. Судно завалилось набок, обросло кораллами, выставив вверх бортовую обшивку, возле которого сновала рыбешка. Правее потоки соленой воды скатывались в водоворот, где смешивались с чистой родниковой водой. Возле киля лодки мелькнул силуэт человека в дайверском снаряжении. Викентий оглянулся, но не заметил подробностей — в считанные секунды снова взмыл в воздух.
Откуда вблизи острова аквалангист, подумал Викентий. Вот если бы это Темляк был, тогда ясно, что тот не сумел справиться с управлением. Ни крыла, ни доски Викентий на поверхности не нашел, да и места с притопленным катером, вернувшись, не обнаружил. Покружился немного, скользнул вдоль водных бунгало, где за краем атолла разглядел Темляка, который уверенно стоял на доске. Там на широком замахе ушел к мелководью.
Темляк развернул крыло, и кайт послушно увлек его в океан. Ветер помог Темляку разогнаться. Он летел, обдаваемый брызгами. Доска едва касалась воды. Тренированный организм Темляка позволял ему обходиться без гидрокостюма.
Убийство Несчастливцева наверняка было случайностью, думал Темляк. Если Шацкая не ошиблась, и в их краях орудует банда, он правильно сделал, что свалил с этого острова. Деньги ему заплатили, заказчик погиб, остальное не его дело, назад он не вернется.
