Веспасиан прислушался к доносящимся из тоннеля шорохам и сопению, сложил ладони рупором и негромко крикнул:
— Эй, путь свободен.
— Кому как, — услышал он в ответ приглушенное бурчание рыцаря и еще что-то, совсем невнятное, Гримуаруса.
Через пару минут, в течение которых Мириам успела чуть ли не обнюхать все вокруг, из тоннеля показался более угрюмый, чем обычно, Гримуарус.
— Привет, — радостно воскликнул Веспасиан, помогая другу выбраться в более подходящий для его комплекции коридор. — Ты как?
— Как всегда, — буркнул алхимик. — То есть плохо.
Последним, в обнимку со своим безразмерным мечом, выполз рыцарь.
— Я так понимаю, мы в катакомбах, — сказал он, отряхивая пыль.
— Судя по цвету породы, — Мириам легко пальчиками постучала по стене, рядом послушно повис светящийся шар, — Мы на глубине пятьдесят-пятьдесят пять метров.
— Ничего страшного, — оптимистично заверил Веспасиан. — Это же бывшие шахты, здесь должны быть подъемники.
— Они, наверное, уже давно развалились от старости, — отозвался Гримуарус.
— Развалились?! — возмущенно вскричал Клопациус. — Уважаемый алхимик, вы говорите о творении королевских инженеров!
— Что не делает их вечными, — возразил Гримуарус. — Кстати, мы все равно не знаем, где их искать.
— О, найдем, — беспечно заверила его Мириам. — Проследим за теми, кто стянул артефакт. Сразу и выход найдем, и потолкуем кое о чем.
— Надеюсь, ты не планируешь ничего противоправного? — с подозрением спросил рыцарь.
— О, я буду сама невинность, — ангельским голоском заверила его Мириам.
Но почему-то никто, даже Веспасиан, ей не поверил.
* * *
— А-а-а!
Дикий вопль в очередной раз потряс маленькую хижину шамана ташасов. Спустя пару секунд в стену бухнуло что-то тяжелое — скорее всего, камень, брошенный кем-то из соседей. Юркие крикливые фейри легко уклонялись от запущенных в них предметов, а вот хижина шамана, к явному сожалению ее владельца, не могла похвастаться такой проворностью.
А все этот Усач — совсем старик из ума выжил! Богатство, богатство… Ох, йешки-барабошки, а сам-то хорош! Знал ведь, что от этих магов одни неприятности. Нет, поверил в байки старика. Мол, нашел ведь Ловкач золотой клад. Да кто его видел-то, клад этот?! Никто не видел. Да и сам Ловкач сгинул куда-то. Вот оно — золото магов!
Вопль повторился. Шаман в сердцах помянул Создателя, выбрался из гамака и заторопился к двери. Маленький крысоподобный человечек с острыми ушками и длинным — в свой рост — хвостом, он опирался при ходьбе на крепкий деревянный посох. Конечно, ташасы весьма уверенно бегали и на двух ногах — особенно когда надо было улепетывать с чем-нибудь ценным в руках — но годы не щадят даже этих маленьких пройдох. А шаман был стар. Так стар, что даже его некогда ярко-зеленая шкурка стала совсем седой — ни единого зеленого волоска не осталось. Обычно так долго ташасы не живут, но шаман не зря слыл самым умным в деревне. Но, как показала сегодняшняя ночь, даже он иногда ошибался.
Шаман накинул халат, отодвинул занавеску и выбрался наружу. Светловолосая фэйри сидела на скамеечке перед хижиной, аккуратно сложив ручки на коленках. Росточком на две головы ниже среднего ташаса, она не доставала до земли и болтала ножками в воздухе. Ну хоть бы крыльями прикрылась! Ведь даже шерсткой не покрыта, — ну никакого представления о морали у молодого поколения.
Чуть в стороне выбирал булыжник поувесистее Хрипун. Шаман бросил на него взгляд исподлобья и резко щелкнул хвостом. Хрипун сделал вид, что он просто прогуливался. Шаман вздохнул.
— Слушаю тебя, Лилиан.
— Два родных брата, Кусач и Щипач, поссорились и подрались, — с грустью в голосе сообщила фэйри.
— Эй, это ты говорила час назад! — возмущенно крикнул Хрипун.
— С тех пор они успели помириться, и опять подрались, — невозмутимо ответствовала Лилиан. — Их драку можно пронаблюдать в нашей капле, или непосредственно — во-он там.
В этот момент на главную улицу деревни с писком и визгом выкатились два сцепившихся ташаса в драных камзолах. Лилиан легко соскочила со скамейки и, на миг зависнув в воздухе, исчезла в белой вспышке. Шаман недовольно пискнул.
