— Сию минуту, месье Арнольд.
Месье Арнольд был здесь давним клиентом и жил в «Скрибе» почти круглый год.
Телефонистка из «Скриба» и телефонистка из «Георга Пятого» никогда не видели друг друга, но были знакомы, как случается у телефонистов.
— Алло! Милая, соедини меня, пожалуйста, с полковником Уордом.
— Это для Арнольда?
Арнольд и полковник имели привычку звонить друг другу по нескольку раз в день, а звонок в десять утра был у них традицией.
— Он еще не просил подать первый завтрак. Мне все-таки позвать его?
— Подожди, я спрошу своего абонента.
Штепсель сменил гнездо.
— Месье Арнольд? Полковник еще не требовал первый завтрак. Мне разбудить его?
— Он не оставил записку?
— Мне ничего об этом не говорили.
— Сейчас действительно десять?
— Десять часов десять минут.
— Позовите его.
Снова перемещение штепселя.
— Позвони ему в дверь, моя милая. Если он будет ворчать, тем хуже.
И на этом канале наступила тишина. Телефонистка «Скриба» соединила еще трех абонентов, причем одного из них — с Амстердамом, прежде чем позвонила сама:
— Алло! Моя милая, ты не забыла про моего полковника?
— Я нажимаю его звонок не переставая. Он не отвечает.
Через несколько минут «Скриб» снова вызвал «Георга Пятого».
— Послушай, моя милая. Я сказала своему абоненту, что полковник не отвечает. Он говорит, что это невозможно, что полковник ждет его звонка в десять часов, что это очень важно.
— Я еще раз позвоню полковнику. — Потом, когда и эта попытка не дала результата: — Подожди минутку. Я спрошу у консьержа, не вышел ли полковник. — Тишина. — Нет, его ключа нет на доске. Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Джон Т. Арнольд в своем номере терял терпение.
— Мадемуазель, что такое? Вы забыли о моем заказе?
— Нет, месье Арнольд. Полковник не отвечает. А консьерж не видел, чтобы он выходил, и его ключа нет на доске.
— Пошлите коридорного постучать в дверь.
На четвертом этаже, где жил полковник Уорд (между ним и графиней Пальмиери было пять номеров), работал уже не Жюль, а сменивший его другой коридорный, итальянец по имени Джино.
Этот коридорный снова связался с консьержем:
— Там не отвечают, а дверь заперта на ключ.
Консьерж повернулся к своему помощнику:
— Сходи посмотри.
Помощник в свою очередь позвонил в дверь, потом постучал и тихо позвал:
— Полковник Уорд…
Затем вынул из кармана отмычку и сумел открыть дверь.
Ставни в номере были закрыты, и в гостиной на столе горела непогашенная лампа. В спальне — тоже свет, кровать постелена на ночь, пижама развернута.
— Полковник Уорд…
На стуле висела одежда темного цвета, а на ковре лежали носки и пара туфель, одна из которых была перевернута подошвой вверх.
— Полковник Уорд!
Дверь ванной была напротив. Помощник консьержа сначала постучал в нее, потом открыл ее толчком и смог выговорить только:
— М!..
Он решил было позвонить по телефону из спальни полковника, но ему так не хотелось оставаться в этом месте, что он предпочел уйти. Закрыв за собой дверь номера, этот человек бегом спустился по лестнице, забыв про лифт.
Внизу три или четыре постояльца собрались вокруг консьержа, который смотрел для них расписание трансатлантических авиалиний. Помощник шепнул на ухо своему начальнику:
— Он умер…
— Минуту… — Затем консьерж, который только теперь начал воспринимать смысл того, что услышал, спросил: — Что ты говоришь?
— Он лежит мертвый. В своей ванне.
Консьерж по-английски попросил клиентов потерпеть одну минуту, прошел через холл и наклонился над столом регистрации въезжающих.
— Месье Жиль в своем кабинете?
Кто-то из регистраторов жестом ответил «да». Тогда консьерж прошел в левый угол вестибюля и постучал там в дверь:
— Простите меня, месье Жиль. Я только что велел Рене подняться к полковнику. Похоже, полковник лежит мертвый в своей ванне.
Месье Жиль был одет в полосатые брюки и черный шевиотовый пиджак. Он повернулся к своей секретарше:
— Немедленно вызовите доктора Фрера. Он, должно быть, сейчас ходит по вызовам. Пусть его найдут.
Месье Жиль знал то, чего еще не знала полиция. И консьерж месье Альбер тоже знал.
— Что вы об этом думаете, Альбер?
— Разумеется, то же, что и вы.
— Вам сообщили про графиню?
