— А за что ему было на них сердиться? Он каждый раз сам покидал жену, когда она ему надоедала.
— Он был с ними щедрым?
— Не слишком щедрым. Давал столько денег, чтобы хватило на достойную жизнь, но не крупное состояние.
— Что представляет собой Мюриэль Хэллиген?
— Она американка. — В устах этого человека слово «американка» имело весь смысл, который можно в него вложить. — Я не знаю, почему полковник попросил развод именно в Швейцарии. Разве что у него были другие причины поселиться здесь. В любом случае развод тянется уже два года. Мюриэль наняла двух лучших адвокатов нашей страны и должна знать, сколько это ей будет стоить. Она выдвинула тезис, который, кажется, признают некоторые американские суды: что раз муж приучил ее к определенному образу жизни, он должен обеспечить ей тот же образ жизни до конца ее дней…
— Полковник не уступил?
— У него тоже отличные адвокаты. Три или четыре раза возникал слух, что достигнуто соглашение, но я не думаю, что последние бумаги уже подписаны.
— Я полагаю, пока продолжается процесс, эта женщина воздерживается от любовных приключений?
Полицейский из Лозанны налил вина в бокалы, и было заметно, что он наполняет их слишком медленно, словно хочет хорошо обдумать ответ.
— Приключений? Нет, этого нет. Как правило, у этих дам из клуба нет открытых любовных увлечений. Вы, я думаю, уже встречались с Джоном Т. Арнольдом?
— Он первый примчался в «Георг Пятый».
— Он холост, — лаконично сказал начальник полиции.
— И?..
— И одно время говорили, что у него нетрадиционные вкусы в этом отношении. Но от людей из обслуги тех гостиниц, где он живет, мне известно, что это совершенно не так.
— Что еще вы знаете?
— Он очень близок с полковником с давних пор. Он был для полковника доверенным лицом, секретарем, поверенным в делах. Полковник кроме законных жен всегда имел любовные приключения, достаточно короткие, чаще всего очень короткие, а случалось — всего на одну ночь или на один час. Так как полковник ленился ухаживать за женщинами, а при его положении в обществе ему было неудобно делать подобные предложения, например, танцовщице из кабаре или продавщице цветов, то этим занимался Джон Т. Арнольд…
— Понимаю.
— Тогда вы угадываете остальное. Арнольд брал комиссионные натурой. Утверждают, хотя у меня нет формальных доказательств, что он брал такой же сбор и с законных жен Уорда.
— Мюриэль?
— Он два раза приезжал к ней один в Лозанну. Но нет никаких доказательств, что приезжал не по поручению Уорда.
— Графиня?
— Несомненно! Он и другие. Когда она выпьет достаточно много шампанского, у нее часто возникает потребность поплакать на груди спутника-мужчины…
— Уорд об этом знал?
— Я был не настолько близко знаком с полковником Уордом. Вы забываете, что я всего лишь полицейский.
Оба улыбнулись. Забавный это был разговор: одни половинки фраз, и в каждой им двоим многое было понятно без слов.
— По-моему, Уорд знал много, но это его не очень волновало. Вы — я это узнал из сегодняшних утренних газет — встречались в Монте-Карло с господином ван Меленом, еще одним нашим подопечным. Он и Уорд были большими друзьями; они оба много прожили и не требовали от людей, в том числе от женщин, больше, чем те могут им дать. Оба были личности примерно одного масштаба с той только разницей, что ван Мелен хладнокровнее и лучше себя контролирует, а полковник позволял себе пить… Я полагаю, вы выпьете кофе?
Мегрэ чувствовал, что, наверно, долго будет помнить этот завтрак в маленьком ресторанчике, который напомнил ему закусочные на берегу Марны, но выглядел по-швейцарски солидно. Возможно, здесь меньше яркого своеобразия, зато больше уюта и уединения.
— Графиня полетит тем же самолетом, что и вы?
— Я ей это запретил.
— Все будет зависеть от того, сколько она выпьет в ближайшие четыре часа. Вы не хотите, чтобы она летела этим рейсом?
— Она достаточно заметная и достаточно неудобная спутница.
— Она не сядет в этот самолет, — пообещал начальник полиции. — Вас не очень затруднит провести несколько минут в наших кабинетах? Мои подчиненные так хотят познакомиться с вами.
Комиссару Мегрэ устроили радушный прием в сыскной полиции, в новом здании, на одном этаже с частным банком, над дамской парикмахерской. Мегрэ пожимал руки, улыбался, десять раз повторил одни и те же любезные слова, благодушный и довольный жизнью благодаря легкому вину из Во.
