Выше них на этой лестнице стояли такие люди, как полковник Уорд и, возможно, Йозеф ван Мелен, которые почти не заходили в свои рабочие кабинеты, а переезжали из одного роскошного отеля в другой и были окружены красивыми женщинами, путешествовали на собственных яхтах, находились между собой в сложных отношениях и обсуждали в вестибюле гостиницы или в кабаре сделки более крупные, чем те, которые совершали финансисты-буржуа.
Дэвид Уорд имел трех законных жен. Мегрэ записал их имена в свою черную записную книжку. Дороти Пейн, первая, единственная из них, принадлежала приблизительно к тому же кругу, что и Уорд, и была, как он, родом из Манчестера. Детей у них не было. Развелись они через три года после свадьбы. Она снова вышла замуж.
Хотя семья Пейн и была из буржуазных кругов, после развода Дороти не возвратилась в эту среду и в Манчестер тоже не вернулась. Она вышла за такого же, как Уорд, — за итальянского магната, короля искусственного шелка по имени Альдо де Рокка, который страстно любил автомобили и каждый год участвовал в гонке в Ле-Мане. Он, должно быть, тоже останавливался в «Георге Пятом» или в «Рице», в Лондоне жил в «Савое», в Каннах — в «Карлтоне», в Монте-Карло — в отеле «Париж». Как эти люди устраивают, чтобы постоянно не встречаться друг с другом? Во всем мире есть двадцать или тридцать гостиниц класса люкс, десяток модных пляжей, ограниченное число разных торжеств, «Гранпри» и скачек. Поставщики товаров у всех этих людей одни и те же, ювелиры и портные тоже. Даже парикмахеры у них общие, даже маникюрши.
Вторая жена полковника, Алиса Перрен, та, чей сын учился в Кембридже, была родом из другой среды. Дочь сельской учительницы из провинции Ньевр, она работала в Париже манекенщицей, когда Уорд впервые с ней встретился. Но разве манекенщицы не живут на границе этого же мира? После развода она не вернулась к своей профессии, и полковник, расставаясь, выделил ей содержание. В каких домах она теперь бывает гостьей?
Этот же вопрос Мегрэ мог бы себе задать и по поводу третьей жены, Мюриэль Хэллиген, дочери заводского мастера из Хобокена, возле Нью-Йорка, которая продавала сигареты в ночном клубе на Бродвее, когда Дэвид Уорд влюбился в нее. Она жила в Лозанне вместе с дочерью и тоже была избавлена от заботы о деньгах.
Кстати, женат ли Джон Т. Арнольд? Мегрэ мог бы поспорить, что нет. Казалось, Арнольд родился для того, чтобы быть правой рукой, «серым кардиналом» и доверенным лицом такого человека, как Уорд. Он, видимо, был из родовитой английской семьи, возможно очень старинной, от которой отвернулась удача. Он учился в Итоне или Кембридже, играл в гольф и теннис, занимался парусным спортом и греблей. До встречи с Уордом он, видимо, побывал на службе в армии или в каком-нибудь посольстве.
Во всяком случае, в тени полковника он вел ту жизнь, для которой был создан. Кто знает, не извлекал ли он по-тихому пользу для себя из любовных похождений своего покровителя, так же как пользовался роскошью, которой тот был окружен?
— Дамы и господа, просим вас пристегнуть ремни и больше не курить. Через несколько минут мы приземлимся в Ницце. Надеемся, что этот полет был для вас приятен. Ледиз энд джентльменз…
Мегрэ с трудом вытряхнул пепел из трубки в крошечную пепельницу, встроенную в подлокотник кресла, и его толстые пальцы начали трудиться над застежкой. Он не заметил, что уже несколько минут самолет летел над морем. Вдруг море в один миг оказалось рядом с иллюминатором и перевернулось так, что встало почти вертикально: самолет сделал вираж. Внизу можно было разглядеть несколько рыболовных судов, которые отсюда походили на игрушки, и двухмачтовый парусник, оставлявший за собой серебристый след.
— Пожалуйста, не покидайте свои места до полной остановки самолета.
Самолет коснулся земли, подпрыгнул, и его моторы зашумели сильнее. Пока самолет подкатывал к белому зданию аэропорта, этот шум продолжал усиливаться, так что у Мегрэ звенело в ушах.
Комиссар вышел из самолета одним из последних потому, что сидел в самой глубине салона, и еще потому, что толстая дама, занимавшая место впереди него, забыла на своем кресле коробку конфет и пыталась идти против течения людского потока.
