— Через три недели после спуска роботов, — объяснила Терри, — японцы сообщили, что один ЮНИС прекратил передачи. Прошла неделя, и умолкли еще два. А когда через несколько дней отрубился четвертый, отец решил, что нужно как-то действовать. — Терри посмотрела на Джонаса. — Он послал туда моего брата на глубоководном планере.
— Ди Джея?[7]
— У нас он самый опытный пилот.
— Но ведь никто еще не спускался так глубоко в одиночку.
— Да, конечно. Я сказала отцу, что должна сопровождать его на другом планере.
— Вы?
— Вас это удивляет? К вашему сведению, я чертовски умелый пилот.
— Не сомневаюсь, но все-таки это тридцать пять тысяч футов. Как глубоко вы спускались одна?
— Дважды до шестнадцати тысяч, запросто.
— Неплохо, — согласился Джонас.
— Вы хотите сказать — неплохо для женщины?
— Да ладно вам, неплохо для кого угодно. Мало кто из человекообразных спускался так глубоко. Черт возьми, Терри, не обижайтесь на меня.
— Не обращайте внимания, — она улыбнулась. — Просто мне надоело все это. Отец на сто процентов старорежимный японец. Женщины могут оказываться в поле зрения, но их не должно быть слышно. И все такое прочее.
— Продолжайте. Как Ди Джей справился на Марианах?
— Хорошо. Он нашел ЮНИС и все заснял на видео. Этот кадр с той пленки.
Джонас еще раз посмотрел на фото. Опрокинутый ЮНИС лежал на дне каньона. По сферическому корпусу шла зияющая трещина. Опоры переломаны, кронштейны сорваны, даже титановая оболочка сильно помята и исцарапана. Джонас внимательно рассматривал снимок.
— А где панель сонара?
— Ди Джей нашел ее в сорока футах по течению. Он ее затралил, и теперь она в Монтерее. Вот почему я здесь. Отец хочет показать ее вам.
Джонас с недоверием посмотрел на Терри.
— Вы можете лететь со мной утром. Я должна доставить обратно институтский самолет к восьми.
Задумавшись, Джонас чуть не пропустил свой поворот.
— Сюда, налево.
Она свернула в длинную, засыпанную листьями аллею и остановилась у красивого, скрытого листвой дома в испанском колониальном стиле.
Терри заглушила двигатель, Джонас, повернувшись к ней, прищурился:
— А больше ваш отец ничего не хочет?
— Насколько мне известно, нет, — ответила она после короткой паузы. — Мы не знаем, что случилось там, внизу. Отец надеется найти с вашей помощью хоть какой-то ответ, узнать ваше мнение как специалиста…
— Мое мнение как специалиста — не лезьте к черту в Марианский Желоб. Это слишком опасно, тем более в одноместном аппарате.
— Послушайте, доктор Тэйлор, может быть, вы за годы отставки и потеряли кураж, но не мы с Ди Джеем. Что же все-таки случилось с вами, черт побери? Мне было только семнадцать, когда я вас впервые увидела, но прекрасно помню свое впечатление — у вас было шило в заднице.
— Терри, Марианский Желоб — это слишком глубоко и слишком опасно.
— Слишком опасно? Чего же вы боитесь — шестидесятифутовой белой акулы? — Она пренебрежительно ухмыльнулась. — Хотите, я расскажу вам кое-что, Джонас? То, что мы собрали за первые две недели, просто бесценно. Если система предупреждения будет работать, она спасет тысячи жизней. А вы так заняты и не можете потратить день, чтобы слетать в институт? Отец просит вас помочь. Только обследовать панель сонара да посмотреть видеофильм. И завтра же вечером вы опять дома, при своей обожаемой женушке. Не сомневаюсь, отец лично покажет вам нашу новую китовую лагуну.
Джонас вздохнул. Он подумал, что Macao Танака может быть другом — тем, чего ему столь недоставало последнее время.
— Когда вылетаем? — спросил он.
— Встретимся завтра утром в транзитном аэропорту ровно в семь тридцать.
— В транзитном… значит, лететь на одном из этих попрыгунчиков? — Он почувствовал тошноту.
— Спокойно. Я знаю пилота. Так до завтра. — Она быстро взглянула на него, повернулась и пошла к машине. Джонас стоял и смотрел, как она отъезжает по аллее.
Джонас закрыл за собой дверь и включил свет. На какое-то мгновение он почувствовал себя чужим в собственном доме. В воздухе еще пахло духами Мэгги. «Она вернется очень поздно», — подумал он.
Джонас пошел в кухню, вытащил бутылку водки из холодильника, но вдруг передумал. Включил кофеварку, сменил фильтр, насыпал кофе и залил воду. Глотнув из крана, прополоскал рот, закрыл кран и, пока варился кофе, пристально смотрел в окно, в темноту. Но там было только его отражение в стекле.
