Склонив голову набок, Каллик посмотрела в небо. Действительно, оно все еще оставалось светлым, прочерченным длинными розовыми полосами заката. Неужели духи прямо сейчас, невидимые, танцуют над ее головой? Значит, и Ниса тоже здесь?
«Мама, если это правда, и ты видишь меня, помоги мне отыскать Таккика, пожалуйста!»
— Духи-плюхи! — раздался громкий голос за спиной Каллик. Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и увидела группку молодых медведей, вразвалку подходивших к ним по берегу. На ходу они с хохотом пихали друг друга и напугали двух медвежат, которые бросив свои забавы, в страхе помчались к маме. — Никаких духов не бывает, а уже тем более, на небе! — с вызовом прорычал один из молодцов.
Сикиник смерила его спокойным взглядом и ответила:
— Возможно, сейчас ты именно так и думаешь. Но ты не всегда будешь безмозглым юным медвежонком. Когда-нибудь ты подрастешь и поумнеешь.
На какое-то время дерзкий медведь растерялся, но потом злобно сощурил глаза и оскалил зубы.
— Старая дура! — рявкнул он и, развернувшись, убежал к своим товарищам.
— Они никого не уважают! — возмущенно воскликнула Имик. — Как они смеют вот так прямо заявлять, что не верят в ледяных духов?
— Подростки, что с них взять? — проворчала Канник.
— Неправда, они не обычные подростки! — возразила Имик. — Они все делают назло и с каждым днем ведут себя все хуже и хуже. Орут, как бешеные, дерутся и гоняются друг за другом, нарочно шумят, когда другие пытаются уснуть. А однажды я своими глазами видела, как они украли рыбу у старого Анартека!
— Да они все время этим занимаются! — поддержала Канник, подтягивая медвежат поближе к себе. — Они воруют еду у всех, кто слабее и не может за себя постоять.
Сикиник тяжело вздохнула.
— Подумать только, я еще застала те времена, когда еды было вдоволь, и все медведи были сыты, так что никто даже не помышлял о воровстве чужой дичи! Тогда каждый медведь знал, что предки смотрят на него с небес…
— Ладно, разговорами брюхо не набьешь, — фыркнула Канник, поднимаясь с земли. Подозвав к себе медвежат, она скомандовала: — Идем ловить рыбу. Ее в озере мало, но мы с вами все равно попытаем счастья.
С этими словами она повела своих малышей к краю воды. Словно по команде, остальные медведицы тоже начали вставать и расходиться. Сикиник устало растянулась на камнях, подвернув худые лапы под еще более тощее брюхо. Старая медведица явно хотела немного вздремнуть, и Каллик заторопилась поскорее уйти, чтобы не мешать ей.
— Спасибо, что рассказали мне про лед, — сказала она, почтительно склонив голову.
— Тебе спасибо, что рассказала про Нанук, — ответила старуха. — Слишком тяжело потерять подругу и не знать, что с ней случилось.
Старая медведица говорила так тепло и участливо, что Каллик решила помедлить с уходом. Может быть, Сикиник не рассердится, если она задаст ей еще один вопрос?
— Вы не могли бы рассказать мне об этом собрании? — робко спросила она. — Я знаю, что медведи приходят сюда звать лед, но не понимаю, как это делается. Мне… Мама никогда не рассказывала мне об этом.
Сикиник тяжело заворочалась, стараясь устроиться поудобнее.
— Самый Долгий День наступает на рассвете, — неторопливо начала она. — В это время все медведи выйдут на берег и дружно объявят солнцу, что его власть кончилось. А потом мы попросим духов привести обратно ночь, чтобы мы снова смогли любоваться нашими предками, сияющими в темноте небес.
— И тогда лед вернется?
— Конечно, — уверенно кивнула Сикиник. — Он всегда возвращается. Кстати, здесь неподалеку есть и другие медведи. Только у них обычай не такой, как у нас. Они приветствуют солнце на пике его могущества, а не гонят его прочь.
— Другие медведи? — озадаченно переспросила Каллик.
— Бурые гризли и черные, — ответила Сикиник, кивая мордой куда-то в сторону. — Они собираются на том берегу озера.
Каллик разинула пасть и покрепче вцепилась когтями в гальку.
«Разве медведи могут быть черными? И что еще за гризли такие?»
Любого другого медведя, который сказал бы ей такую глупость, она, не задумываясь, назвала бы глупцом с гусиными перьями вместо мозгов, но старая Сикиник внушала Каллик такое почтение, что она даже переспрашивать не решилась. Каллик молча посмотрела на далекий противоположный берег озера. Вечереющее небо окрашивало воду в розовый цвет заката. Сколько Каллик ни вглядывалась в даль, ей так и не удалось разглядеть никакого движения на противоположном берегу, и она не разглядела там ни одной черной или бурой шкуры.
