Последовавшие затем годы были годами одиночества для отца Луиз. Она могла понять его желание жениться, даже если выбор отца удивил и расстроил ее. Она также могла понять и некоторые чувства Ноэль. Но понять – не значит простить. И ей от этого было не легче сносить выходки мачехи. Луиз всегда была близка с отцом, особенно после смерти матери, и поэтому тяжело переживала внезапное отлучение от родителя.
Тем не менее, она пыталась смириться с новым положением вещей хотя бы ради отца. Для него, наверное, сложно было быть буфером между двумя воюющими женщинами. Луиз хотела видеть его счастливым, даже если ей и была неприятна эта женитьба на молодой девушке.
Если бы только она так не расстроилась, когда поняла, что отец забыл о ее дне рождения и не приедет поздравить ее! Раньше отец всегда превращал дни рождения Луиз в сказочный праздник. Они шли в какой-нибудь ресторан, веселились. Каждый такой вечер запоминался надолго. Этот злосчастный день рождения был первым после его новой женитьбы. Когда Луиз поняла, что былые отношения с отцом уже в прошлом, она испытала сильную душевную боль и повела себя, как ребенок.
Конечно, не стоило звонить отцу, чтобы вызвать у него чувство вины. Но разве можно было представить последствия ее выходки?!
– У него отняли права, ты это знаешь? мрачно продолжала Ноэль. – По крайней мере, на два года. И это еще не самое страшное, что может случиться с ним. Я не смогу его все время возить, придется нанять шофера. Он вполне может себе это позволить, хотя постоянно ноет, что у него сложно с деньгами. Гарри не был таким жадным, когда я выходила за него замуж. Если бы машину вел шофер, то не произошел бы и несчастный случай. В его возрасте уже трудно объективно оценивать обстановку на дороге.
Луиз окаменела.
– Что ты имеешь в виду, говоря “в его возрасте”? Папе только что исполнилось пятьдесят, ты что, забыла?
Он наверняка не казался Ноэль старым, когда она стремилась выйти за него замуж! Тогда она не уставала повторять, как он молодо выглядит, полон энергии и жизненных сил. И Гарри Гилби старался соответствовать этому представлению. Так было целый год: он много работал и занимался спортом, чтобы не отставать от молодой жены. Посещал званые обеды, вечера, коктейли, деловые ланчи, играл в гольф с клиентами или людьми, на которых, по мнению Ноэль, должен был произвести благоприятное впечатление.
– Его реакция уже не та, что раньше, – пожала плечами Ноэль.
– Может, это от слишком частого посещения приемов? На это уходит много сил! – обвиняюще заметила Луиз.
Зеленые глаза ее мачехи зло сверкнули.
– Ага, хочешь, чтобы во всем была виновата я? Вот и нет! Гарри ведет такую же активную жизнь, как и прежде, до того, как встретил меня.
Луиз не могла этого отрицать. Ее отец всегда любил шумные компании, был весьма деятельным и общительным, особенно в присутствии молодых людей. Поэтому-то и не устоял перед великолепной блондинкой, ставшей его секретаршей. Ноэль не отказывалась от его ухаживаний, и Гарри Гилби не смог упустить шанс снова почувствовать себя молодым.
Луиз вздохнула.
– Да я все это знаю! Бедный папочка! – Она прикусила губу, затем посмотрела на мачеху умоляющим взглядом темно-синих глаз. – Ноэль, почему мы всегда ссоримся? Особенно сейчас, когда отец попал в беду… Мы обе нужны ему. Почему мы не можем быть друзьями?
Красивое лицо Ноэль не смягчилось. Ее кошачьи глаза метали молнии.
– Ты уже и так нанесла нам огромный вред. Оставь нас в покое! За Гарри теперь отвечаю я, а не ты!
Она повернулась было, чтобы уйти, но остановилась и вынула из черного кожаного портфеля, который держала в руке, смятую газету.
– Ты уже это видела?
Ноэль не стала ждать ответа и удалилась. Луиз непонимающе смотрела на газету, сложенную таким образом, чтобы привлечь внимание к фотографии Закари Уэста над колонкой текста, озаглавленного “Дорожное происшествие развеяло в прах мечты известного художника о выставке!”.
Луиз это привело в такое отчаяние, что она почувствовала необходимость сесть. Неподалеку находилось кафе, до которого она доплелась на дрожащих ногах и села в кресло недалеко от входа.
