Она увидела, что ему уже сделали пластическую операцию, но еще были видны следы ожогов: мертвенная бледность кожи и багровые отметины. Видимо, ему еще не раз придется обращаться к врачам. Луиз прекрасно знала, что даже самый хороший хирург не может сразу ликвидировать все последствия сильных ожогов. Всегда следовало подождать некоторое время, чтобы организм смог сам помочь себе после операции.
Луиз оценивала его состояние с профессиональной точки зрения, ей часто приходилось сталкиваться с пациентами, подобными ему. Но она понимала, что обыкновенному человеку лицо Уэста могло долго сниться в кошмарных снах.
Ее молчание, вероятно, показалось Закари Уэсту свидетельством того, насколько она потрясена увиденным.
Его губы раздвинулись, придав ему сходство с оскалившимся волком.
– Убирайтесь! – закричал он и отвернулся. И время как бы повернуло вспять. Ей вспомнилась та ночь, когда она подошла к его кровати в новом вечернем платье.
«Убирайтесь!” – заявил он ей и тогда. Его грубость стала причиной ее слез. На этот раз реакция Закари тоже была инстинктивной, но совершенно иной: он понимал, как выглядит, и не желал, чтобы другие видели его. Луиз почувствовала его боль, как свою собственную, и ее охватило глубокое сочувствие.
– Вы меня не помните, мистер Уэст? – спросила она.
Он повернулся и посмотрел на нее сузившимися глазами.
– А я должен вас помнить? – Сама форма вопроса была оскорбительной.
И он нарочито медленно оглядел ее с головы до пят. На этот раз Луиз не покраснела и не поморщилась.
– Я сестра Гилби из больницы в Уинбери.
Ухаживала за вами после аварии.
Он посмотрел на нее внимательнее, потом пожал плечами.
– Вот как? Я плохо помню, что со мной было все то время.
– Это потому что вам действительно было очень плохо, – серьезно сказала Луиз.
– А вот это я помню, – усмехнулся он. С этим человеком было очень сложно разговаривать. Что она себе вообразила, когда ехала к нему? Почему решила, что сможет убедить его проявить великодушие по отношению к ее отцу?
Потом она всмотрелась в его глаза. Гордость и боль, застывшие в них, заставили ее забыть на секунду собственные проблемы.
– Вы сейчас выглядите гораздо лучше, – мягко заметила Луиз.
Закари Уэст засмеялся. Его серые глаза стали почти черными от горькой обиды и злости.
– Вот как?
Он подошел к ней двумя быстрыми шагами. И она впервые поняла, насколько он высок, какие у него широкие плечи, словно состоящие из одних мышц тело и длинные ноги.
Луиз была невысокой и очень хрупкой, ее голова доходила ему только до плеча. Она сжалась перед угрозой его силы и инстинктивно отпрянула.
– Д-да, вы сейчас выглядите г-гораздо л-луч-ше, – заикаясь промямлила она.
Он опять оскалил свои белоснежные зубы.
– Я потрясающе красив, не так ли? Когда вы сейчас увидели мое лицо, я понял, что у вас перехватило дыхание, – так на вас подействовала моя внешность. Вы даже слова не могли вымолвить.
Он схватил ее за руки, безжалостно впиваясь пальцами в кожу. И Луиз похолодела от страха.
– Мистер Уэст, пожалуйста… Он притянул ее к себе, его хватка была железной.
– Не надо меня просить, я сам дам то, чего вам так хочется!
Она с ужасом смотрела снизу вверх в его глаза. Закари зло рассмеялся.
– Я понимаю, что вы уже не в силах ждать!..
О чем он толкует? Луиз попыталась освободиться, но его пальцы стали еще жестче. Он резко привлек ее к себе, их тела соприкоснулись. Луиз задрожала. И тут Закари Уэст начал грубо ее целовать. Некоторое время она не ощущала ничего, кроме этого бесконечного поцелуя.
Она не закрыла глаз, в них так и застыл испуг. Но все ее существо послушно отзывалось на прикосновение его губ. Она никогда еще так ясно не осознавала физиологическую сущность своего естества. Впервые Луиз открыла для себя свое тело. Ее сердце судорожно билось в груди, она чувствовала толчки пульса в горле, на запястьях, в висках. Кровь, как бешеная, пульсировала в венах. Легким не хватало воздуха, и ноздри старательно втягивали его, как будто Луиз начала тонуть…
Такого с ней прежде никогда не случалось. Она не могла поверить, что это происходит с нею.
