– Необязательно, – возразил Лазло. – В историях говорилось, что бессмертие длилось лишь до тех пор, пока человек ел конфеты, а это стало невозможным, когда поставки прекратились. – Юноша указал на дату на счете: – Ему две сотни лет. Возможно, это счет за поставку последнего каравана.
Последний караван, когда-либо выходивший из Эльмуталет. Лазло представил безлюдную пустыню, заходящее солнце. Как и всегда, все, что касалось загадок, действовало на него бодряще, как барабанная дробь, исполняемая его пульсом – двумя пульсами, крови и духа; ритмы его сердец сплетались, как синкопа двух рук, бьющих по разным барабанам.
Когда он впервые попал в библиотеку, то был уверен, что найдет здесь ответы. Разумеется, у него были книги с историями на запылившемся подуровне, но тут имелось и нечто гораздо большее. Сама история мира, как ему казалось, была сшита и вставлена в обложки или же свернута в свитки и заархивирована на полках этого чудесного места. Будучи парнем наивным, он думал, что здесь спрятаны даже секреты, чтобы открыться лишь тем, кому хватит воли и терпения их искать. У Лазло было и то и другое, и вот уже семь лет он провел в поисках. Прошерстил старые дневники и связки писем, доклады шпионов, карты и договоры, бухгалтерские книги и протоколы придворных секретарей – все, что удалось раскопать. И чем больше он узнавал, тем сильнее разрасталась гора его сокровищ, пока не заполнила собой весь разум.
Сокровища теперь вылились на бумагу.
Когда Лазло жил в аббатстве, истории были его единственным имуществом. Теперь он разбогател. Теперь у него были книги.
Видите ли, книги принадлежали ему: его слова, выведенные собственной рукой и сшитые собственными аккуратными швами. Да, они не могли похвастаться золотым тиснением или кожаными обложками, как книги в Павильоне раздумий. Эти были скромненькими. Поначалу Лазло доставал бумагу из мусорных корзин – наполовину использованные листы, выкинутые расточительными учеными, – и довольствовался обрезками бечевки для переплетов из книжного лазарета, где их чинили. Достать чернила было трудно, но тут тоже невольно помогли ученые. Они выкидывали пузырьки, на дне которых оставалась еще добрая четверть дюйма. Приходилось разбавлять чернила водой, поэтому ранние тома полнились бледными, призрачными словами, но через пару лет Лазло начал зарабатывать жалкие гроши, которых хватало хотя бы на пузырек.
У него было много книг – все они выстраивались на подоконнике в его комнатке. В них содержались семь лет исследований, все намеки и детали о Плаче с его загадками, которые только можно было найти.
В них не было ответов.
В какой-то момент Лазло смирился с мыслью, что ответов тут не найти, ни в одном из томов на огромных просторных полках. Да и как иначе? Неужели он представлял, что библиотека наняла на службу всеведущих фей, которые записывали все, что происходило в мире, независимо от секретности и дальности места? Нет. Если ответы и существовали, то на юге и востоке материка Намаа, в дальнем конце Эльмуталет, откуда еще никто не возвращался.
Существовал ли еще Невиданный город? Жили ли в нем люди? Что случилось двести лет назад? Что случилось пятнадцать лет назад?
Какая сила могла стереть имя из памяти всего мира?
Лазло хотел знать. Это его мечта, дерзкая и изумительная: пойти туда, пересечь полмира и самому разгадать загадки.
Конечно же, это было невозможно.
Но когда это останавливало мечтателя?
3. Полное собрание сочинений Лазло Стрэнджа
Мастер Гирроккин не разделял восторга Лазло:
– Это сказки, мой мальчик. Вымысел и фантазии. Если уж на то пошло, скорее всего это просто была обсахаренная кровь.
– Да вы взгляните на цену! – не отступал Лазло. – Стали бы они платить такую сумму за обсахаренную кровь?
– Откуда нам знать, на какие траты готовы пойти короли? Это ничего не доказывает, кроме легковерия богачей.
Радость Лазло начала улетучиваться.
– Вы правы, – признал он. Счет доказывал только то, что королевская семья купила нечто под названием «кровавые конфеты», не более. – Но он не мог так просто сдаться. – По крайней мере, это дает нам основание полагать, что свитягоры существовали. – Пауза. – Возможно.
