– Очень хорошо, лейтенант! – с энтузиазмом воскликнул я.
Он посмотрел на меня, нахмурив брови.
– А теперь уходите. Вы мешаете мне работать!
– Ухожу, – сказал я недовольно.
Когда я дошел до двери, он хрипло позвал меня.
– Да, лейтенант? – спросил я, оборачиваясь.
– Два телефонных разговора из дома Харлингфорда были зарегистрированы на городской телефонной станции. Один в десять часов с половиной, другой – через четверть часа. Самое забавное: первый разговор был с кабинетом Харлингфорда, а второй – с кабинетом Кестлера.
– Я-то ломал голову, что делал Манни, пока я копал, – задумчиво произнес я.
– Не знаю точно, что делал Манни в десять часов с половиной, – сказал Биксби, и неожиданная улыбка прояснила его лицо. – Но, во всяком случае, могу сказать, чего он не делал: не звонил Харлингфорду. Полицейский врач определил время смерти Манни. Он умер не позднее десяти часов.
– Странно, – проникновенно сказал я.
– Есть еще кое-что более странное, – тихо сказал он. – Одна из телефонисток ненадолго подключилась к линии во время первого разговора – всего лишь проверка исправности линии. Она вспомнила голос, потому что он показался ей зловещим и угрожающим. Что-то вроде шепота, который вызывал дрожь. Да, еще она слышала, как собеседник дважды назвал обладателя зловещего шепота по имени – Манни. Что вы думаете об этом?
– Неизвестные силы, – уверенно сказал я. – Оккультные силы жизни и смерти. Злобный призрак индивидуума, который наметил себе целью сделать это и закончил уже после своей смерти. Мистика…
– Несомненно! – резко оборвал он меня. – Но у меня есть показания вашей подружки Марии Сунь.
– Отлично, – недоверчиво протянул я.
– Она рассказала о вашей храбрости. – Он иронически рассмеялся. – Но потом у вас наступила реакция на произошедшее. Например, когда вы говорили по телефону, у вас почти не стало голоса, вы были вынуждены почти все время шептать.
– Я этого не помню, – твердо сказал я.
– Она рассказала про три тысячи долларов, которые дал Карч, чтобы убедить вас, что дело было честным. – Биксби с восхищением потряс головой. – Ну и ну! Наш фонд для вдов и сирот рассчитывает на часть этой суммы.
– Тысячу? – спросил я без особой надежды.
– Не будьте жмотом! – Он посмотрел на меня с упреком. – Пятнадцать сотен!
– Завтра же отправлю чек, обещаю. Теперь я могу удалиться?
– Безусловно. – Он широко улыбнулся. – И спасибо за сенсацию!
– Сенсацию? – удивленно спросил я.
– Всегда мечтал о сенсации, которая случается, когда удается разоблачить шантаж.
Он все еще довольно посмеивался, когда я закрывал дверь.
Ночь неожиданно посвежела, и пока я ожидал такси, меня пробрала дрожь. «Бьюик» Манни по-прежнему стоял в центре двора, но я предпочитал не трогать его. С той удачей, которая сопутствовала мне сегодня вечером, меня могли задержать за кражу машины прежде, чем я успел бы доехать до своей квартиры. Наконец показалось такси, и четверть часа спустя я был уже дома.
Осторожно открыв дверь, чтобы не разбудить Марию, я на носках прошел в гостиную.
Настольная лампа бросала свет на диван, освещая пару красивых голых ножек. Подойдя ближе, я увидел, что Мария, на которой была самая восхитительная в мире пижама, крепко спит. Исключительно из познавательных соображений я пощекотал ее голый живот. Позади вдруг раздался женский голос. Это было так неожиданно, что я едва не подпрыгнул к потолку.
– Эй! Убери лапы!
Я резко развернулся, решив, что схожу с ума, и увидел в кресле напротив другую пар ног, таких же красивых и тоже голых.
– Фрэн? – пролепетал я. – Как вы сюда попали?
– Мария боялась оставаться одна после того, что ей пришлось пережить этой ночью, – холодно ответила Фрэн. – Она позвонила мне, и я пришла составить ей компанию. Мы решили быть великодушными и оставили спальню вам.
– Это действительно очень мило с вашей стороны, – с чувством заметил я. – К тому же у Марии очень уютный вид на этом диване.
Я пристально посмотрел на Фрэн, потом слегка вздохнул и покачал головой.
– Что такое? – с беспокойством спросила она. – У меня рука или нога какая-нибудь ненормальная или я еще чего не заметила?
