Теперь он как будто отупел… Зачем ему понадобились эти дурацкие вестники? Элий бросил номера на скамью и… Крикливые буквы заголовка сложились в четыре слова:
«Нападение на Марцию Пизон».
Он поднял номер. Еще не верил, что прочел правильно. Развернул страницу. Воздуха не хватало. Когда смысл прочитанного дошел до него, он впился зубами в ладонь, чтобы не закричать. Но все равно издал нутряной, сдавленный звук.
Он спешно собрал вестники, прошел к себе в комнату и запер дверь.
Развернул «Акту диурну» и принялся читать. Он читал очень медленно, будто только-только научился разбирать буквы. Чтение напоминало пытку на берегу. Каждое слово — хлесткий удар палача. Но постепенно ему стало казаться, что боль притупляется. Он прочитал все передовицы, скинул вестники на пол, вцепился руками в волосы и так сидел несколько минут неподвижно. Что случилось на самом деле? Элий не мог понять. Сюжет, взятый из дешевого представления мимов. Но за базарным скандалом маячило искаженное болью лицо Марции.
«Бедная… я — твой злой гений… Прости…»
Надо что-то предпринять. Стандартная дилемма исполнителя желаний. Он должен охранять Петицию, как велел гений Империи. Но при этом он должен помочь Марции, должен поддержать ее в беде. Но как найти Марцию, если она убежала из Рима? Где она теперь? Может, стоит позвонить центуриону Пробу, который ведет ее дело?
Однако звонить кому бы то ни было из Никеи было слишком опасно. Гении могли тут же обнаружить их убежище. Элий вновь поднял вестники и принялся листать. Взгляд его остановился на небольшом объявлении: «Сенатор Макций Проб прибыл в свое поместье недалеко от Кремоны на несколько дней». Далековато от Никеи, но поехать можно. Надо увидеться с сенатором, ведь он — дед центуриона Проба. Элий выяснит все обстоятельства дела и попытается найти Марцию. Разумеется, Гэл тут же его обнаружит. Но Элий ускользнет. Душа его слишком изменилась.» Гению за ним не уследить. Он направит погоню по ложному следу, а сам вернется назад. Летиция постучала в дверь:
— Элий, зачем ты заперся?..
Он свернул вестники и сунул сверток за шкаф.
— Хотел поспать… очень устал.
Он боялся, что голос его выдаст, и говорил тихо.
— Принести обед в комнату?
— Если нетрудно…
Он поспешно забрался в кровать и накрылся одеялом. Она явилась с подносом.
Ей нравилось ухаживать за ним. Он позволял. Все же она что-то заметила.
— Ты плохо выглядишь, у тебя жар… — она так старательно за него волновалась. — Позвать Кассия? Его в самом деле бросало то в жар, то в холод, но он удержал ее и поцеловал в губы.
— Не надо. Я посплю… и все пройдет. — И снова поцелуй. Этот довод ее окончательно убедил.
Лапит делал вид, что прогуливается по улицам Вероны. Всю ночь он провел в пути. Все утро — в слежке за обитателями филиала академии. Они — в роскошных авто. Он — на стареньком таксомоторе. Очень скоро он выяснил, что Трион, выехав из ворот своей виллы, отправился не к роскошному зданию Веронской физической академии, а к старому стадиону на окраине города. Стадион был запущенный. И странный. Окна здания плотно заколочены.
Стены — высокие, надстроенные, будто укрепления осаждаемой крепости. Массивные стальные ворота охраняются четырьмя преторианцами. Лапит отпустил таксомотор и принялся медленно прогуливаться вдоль ограды, отыскивая хоть какую-то возможность проскользнуть внутрь. Но стена была неприступной. Обитатели стадиона приготовились к осаде.
Еще одна машина подъехала к воротам. И пока охранник проверял документы, к машине неведомо откуда подскочил парень в пестрой тунике и, засунув голову в машину, завопил пронзительным голосом:
— Несколько слов для «Акты диурны»! Наших читателей интересуют новые открытия. Говорят, наконец-то удастся создать аппарат тяжелее воздуха, способный преодолеть запрет богов. Так правда ли это?
— Проваливай! — рявкнул охранник и, ухватив репортера за тунику, швырнул на мостовую.
А машина въехала на территорию стадиона, и ворота с лязгом захлопнулись. Все, что успел разглядеть Лапит — это грязно-серую стену трибуны. Парень тем временем вскочил, отряхнулся с таким видом, будто ничего не произошло, и дружески подмигнул Лапиту.
