— Вырвать кинжал, приставленный к сонной артерии? — насмешливо переспросила Марция. — Я, конечно, блюду свою честь. Но я, дорогой мой Проб, не Лукреция.
— Домна Марция, — сухо сказал центурион Проб, — советую тебе назвать имя настоящего насильника либо снять обвинения в изнасиловании вообще. Цезаря тебе обвинить не удастся. Надеюсь, нелепая выдумка — плод лишь твоей фантазии, а сенатор Элий в эту историю не замешан. Иначе ему не отмыться до конца дней. Подумай хорошенько, прежде чем принять окончательное решение.
— А что говорят вигилы, которые меня освободили?
— Я не могу ответить, — хмуро ответил Проб.
— Вот именно. Они говорят, что видели и половой акт, и то, что я связана. И то, что шея у меня была в крови.
— Ты затеяла опасную игру, Марция, предупреждаю. Одумайся, пока не поздно.
Если тебе кто-то угрожает, скажи. Я дам тебе охрану. Тебя будут охранять день и ночь…
— Цезарь хочет меня убить? Или Руфин? — Марция подмигнула Веру и вновь занялась браслетом.
— Ну что ж, поговорим в другой раз, — сухо отвечал Проб и вышел из палаты.
— Самовлюбленный идиот! — воскликнула Марция и показала закрытой двери язык. — Ничего, ему придется обвинить Цезаря. Парню не отвертеться. Цезаря
отстранят, наследником станет Элий. Женщины всегда правили Римом. Вспомни Ливию.
Или Агриппину младшую.
— Марция, ты с ума сошла? Неужели ты надеялась устроить Элию служебное повышение таким образом? Это подло. А Элий не выносит подлости.
— Это не подлость. Женщины видят лишь цель, средства их не интересуют… — отвечала Марция. Губы ее морщила нелепая улыбка. — Меня изнасиловали. Это вам, доблестным мужам, хорошо: машете мечами и принимаете героические позы. Но когда надо — вас никогда нет рядом. И потому женщинам приходится выкручиваться, чтобы выжить. Цезарь виновен — и он за это заплатит.
— Неужели ты сама не видишь, что поступила и глупо, и дурно?
Золотая застежка сломалась, браслет соскользнул с запястья и со звоном упал на пол. Кира кинулась его поднимать. Марция сидела неподвижно.
— Не вижу, — отвечала Марция и посмотрела Веру в глаза в упор. В этом взгляде был такой вызов, что гладиатору стало не по себе.
— Тебя обманул твой гений, — сказал Вер со вздохом. — Они порой так забавляются — внушат совершенную нелепицу, доведут до края и бросят. А потом наблюдают издали, как человек мечется, не зная, что делать. — Вер помолчал, не
зная, говорить дальше или нет. Потом решился. — В твоих интересах, чтобы Элий не принимал титул Цезаря. В этом случае ты никогда не станешь его супругой.
— Это еще почему, доминус всезнайка? — вскинулась Марция.
— Потому что супруга Цезаря должна родить наследника.
Марция побелела как мел. Юлия Кумекая в гриме Медузы Горгоны выглядела менее убедительно.
— Откуда ты знаешь?
— Таковы правила. Тебя полностью обследуют перед вступлением в брак.
— Я не о том! Откуда ты знаешь, что я не могу иметь детей? Элий сказал?
— Догадался…
Марция взяла из рук Киры браслет, несколько мгновений вертела его в руках, а потом в ярости швырнула о стену. Вер подошел и положил руку на плечо. Если б Элий был здесь, чтобы он сказал? Наверняка бы пожалел несчастную женщину.
— Бедная девочка, — прошептал Вер.
— Я не бедная! Не смей меня жалеть! — выкрикнула Марция с такой яростью, что Вер отдернул руку.
— Назови имя истинного насильника. Если тебе нужен Элий — сделай так.
— Да чтоб тебя Орк сожрал! Мне не нужен Элий! — взвизгнула Марция. —
Убирайся! Мне никто не нужен. И запомни: меня изнасиловал Цезарь. Так и передай Элию.
— Марция!
— Вон! Вер покорно направился к выходу.
— Постой!
Вер обернулся. Марция сидела на кровати, покачивая ногой. Туфля с загнутым носом то и дело спадала с маленькой изящной ступни. Тогда Кира подбирала ее и надевала вновь.
— В галерее есть охрана?
— Я никого не видел.
— Окажи мне услугу.
— С радостью.
— Спустись по лестнице. Если увидишь кого-нибудь из охраны, скажи, что на верхнем этаже драка, пусть бегут туда. Исполнишь?
— Исполню.
— Ты отличный парень. Вер. Прощай…
— Марция, Элий тебя любит… — попытался вновь уговорить ее Вер.
— Это уже не имеет значения! — огрызнулась она и поспешно стерла со щеки слезу.
