— Я никогда не видел такой слаженности. Примите моё искреннее восхищение, дамы! Вы ведь как-то обменивались информацией? — просто лежать было глупо, поэтому я попытался завести разговор с Ри, лицо которой хотя бы было в доступной мне зоне обзора.
— Да, Леон. И предупреждая следующий вопрос: это не радиообмен и не какая-либо ещё электроника. Мы физически происходим от людей, а не от машин.
— Что вы теперь будете со мной делать?
— Нам нужны извинения, — пожала плечами Ри. Я уже заметил, что она была гораздо женственнее своей сестры, да и личико имела миленькое, почти кукольное. Не знай я, что она — андроид, никогда бы не подумал о её не совсем естественном происхождении. Зато более серьёзная и хищная по повадкам и по внешним данным сестра вполне годилась на роль биологической машины. Такая оседлает — каток покажется мягким и нежным.
— За что? Я вроде бы просто шутил. Или вы не понимаете человеческого юмора?
— Единица. Я не единица. Я личность. И моя сестра тоже, — обрубила Ле откуда-то сверху.
— Меня тоже в Ордене считают боевой единицей. Не вижу причин переживать насчёт этого. Или у вас комплекс из-за не совсем обычного происхождения?
В следующее мгновение у меня потемнело в глазах, а рот принялся безуспешно ловить воздух — удар открытой ладони Ри был рассчитан настолько филигранно, что пробил мой пресс, но дальше принёс лишь сравнительно безобидный дискомфорт.
— Всё дело в контексте, — тем временем сравнительно спокойно принялась разъяснять её сестра. Теперь я уже не был уверен в том, кто из них двоих более спокоен и женственен. — Когда говоришь о семье, ты никогда не называешь сестёр «единицами». Это дикость.
— Но вы же андроиды! — вырвалось у меня. — Что ещё мне прикажете говорить? Называть вас естественнорожденными? Ваше происхождение же не совсем естественное!
— А что это меняет? У меня же ничего не торчит лишнего? Железки там всякие, или выступающие части какие? Может быть, шестерёнки? Или вентиляторы охлаждения? Или не веришь? Думаешь, оно хорошо замаскировано? Тогда давай в душ, там всё и ощупаешь.
— Нет, — выдавил я. — Я уверен, что ничего торчать не будет.
— А давай я тебя оседлаю! Тогда ты сможешь проверить, нет ли чего лишнего внутри! Вдруг хитрый производитель упрятал железки внутрь?
— Не надо осёдлывать. Достаточно того, что ты можешь иронизировать. Машины так не умеют. Я признаю свою неправоту. Прошу у тебя, Ри, и у тебя, Ле, прощения. Готов, если нужно, повторить извинения перед моими людьми.
— Нет, этого вполне достаточно, — мои руки тут же освободились, а вместо роскошной груди мою сферу обзора теперь занимало личико брюнетистой женщины-андроида. — Вот только в душ мы всё равно пойдём. Все вместе. И ты ощупаешь меня снизу доверху, или сверху донизу — как тебе будет угодно.
В душ меня вели едва ли не под конвоем — отпустили, дали подняться и чуть прийти в себя, а потом ненавязчиво так, под белы ручки, повлекли к душевому отсеку. В себя-то я пришёл, но всё равно происходящее больше походило на какой-то фарс, полнилось сюрреализмом. Хорошо, я уже более-менее привык к образу мыслей и привычкам республиканок, в особенности их самой агрессивной части — валькирий. Пусть отношения полов в Республике оказались перевёрнуты с ног на голову, это хотя бы имело какие-то ориентиры в привычной мне социальной реальности. Ведьма же на Земле не вызывала ни у кого подозрений своим совсем не кротким, а прямо даже наоборот, нравом. Но андроиды! Как к ним прикажешь относиться человеку, который их никогда до того не видел вживую и воспринимал по фантастическим фильмам или книжкам, виденным или прочитанным краем глаза в детстве? И тут они появляются в облике сексуальных девчонок и заявляют, что они, мол, члены твоей семьи. Что с ними такими прикажешь делать? А если ещё и жена чуть ли не силком заставляет делить с ними постель? И всё бы ничего, потрахались бы и успокоились, но они же не люди! Сколько им нужно, чтобы успокоиться? А ещё и этот их пресловутый контроль импланта… Последнее обстоятельство вообще лишало меня способности адекватно оценивать ситуацию. Я никому не позволю без моего ведома хвататься за имплант! Примерно в этом ключе я высказался девочкам, когда мы оказались в обширном помещении душевого отсека.
