Потом мы с Валери сдали груз и занялись настоящим делом. Примерно в это же время мне пришли премиальные за уничтоженные и выведенные из строя корабли, оказавшиеся весьма солидной прибавкой к вырученным за груз деньгам. Про деньги за груз также следует сказать особо. У нас все позиции приобрели с пятидесятипроцентной наценкой к рыночной цене в Республике. Меня это повергло в культурный шок. Зачем? Зачем это Республике? Однако причин оказалось сразу две, и их нам озвучил прибывший на переговоры представитель Хозяйственной основы Экспансии.
— Понимаете, тут чисто экономический расчёт. Во-первых, ваши грузы признаны стратегически важными. Подобные товары, хотя и имеют цену на рынке, но в свободной продаже отсутствуют. Это плановые цены, по которым идёт их выкуп у старателей с Внешних колоний и отбор с комбинатов Центральных миров. Ваши товары выбиваются из этой картины, а потому подлежат особой оценке. Во-вторых, как полученные сверх плана, они даже по нашим плановым ценам должны иметь дополнительную наценку. Наконец, в-третьих, их реальная ценность выше, чем ценность добытых в Республике. Потому что они не просто были добыты, они были исключены из оборота у нашего условного противника, а к нам прибыли. Они фактически принесли двойную выгоду: нанесли вред чужой экономике, не позволили сделать что-то, что планировалось с ними сделать для явно военных целей и, одновременно, позволили нам перевыполнить плановые поставки для нашей Экспансии. Но самое смешное в этом даже не последнее обстоятельство. Интересно другое. Внешники могут рисовать сколько угодно денег, могут двигать какие угодно капиталы, но нарисовать ресурсы они не могут. Никак. Этим их экономика, внешне очень богатая и развитая, уступает нашей: она виртуальна, в ней много всего лишнего, что не нужно для нормальной жизни. Она давно живёт ради себя самой, а не ради реального дела. Так что ваша работа оценена Республикой по заслугам, и по той реальной роли, какую сыграла в нашей экономике и экономике колонизируемого Сектора.
Даже Высшая от такой подробной и высокоинтеллектуальной отповеди республиканского экономиста прониклась и задумалась. Потом мы перешли к обсуждению нужных нам военных и гражданских товаров. С гражданскими проблем не было никаких, они могли быть поставлены в сроки от нескольких часов до пары суток. Сюда входили даже продвинутые системы жизнеобеспечения, которые мы решили прикупить как для нашего основного, так и для резервных кораблей. А вот орудия и ракетные комплексы… С ними было сложно. За главный калибр нам пришлось буквально сражаться. Только угроза немедленно связаться с аппаратом Верховного Совета и потребовать перечислить поставленные нам ограничения заставила мужчину пойти на попятный. Высшая валькирия, в отличие от простого капитана, имела для этой угрозы все основания. Мы продавили два основных калибра, правда, второй слабее первого, но это было не существенно. По сути, мы добились переделки уже готовых орудий, планово подлежащих установке на другие борта, под наши потребности. Можно было предположить масштаб проблем, которые мы породили Хозяйственной основе Экспансии! Но когда мы перешли к истребительной авиации… Вот тут начался не просто даже торг, а настоящая бойня. И опять Высшая валькирия продемонстрировала, что она не просто так получила свой ранг. Аргументы были не главным в этом споре. Главным был именно ранг моей Валери, а также то, что она была республиканкой, валькирией, а экономический представитель — мужчиной. Она его не просто продавила, она его распяла и вогнала в руки и ноги гвозди — именно так воспринимались её убийственные аргументы. Одним словом, мы получили по десятку птичек на каждый из трёх кораблей. Но не из-за большого количества денег на моём счёте, и даже не из-за решения Верховного Совета. Мы получили их благодаря Валери О`Стирх, как своего рода символа Экспансии, перешагнуть через который не посмела даже вызванная морально придавленным и распятым мужчиной плеяда республиканок-хозяйственниц.
Наши переговоры проходили в большом и стильном зале одного из местных ресторанов. По их завершении консультант заказал себе целую бутыль какого-то спиртного и принялся им накачиваться. Целенаправленно и основательно. Мне это быстро надоело, и я попытался втянуть его в разговор. Оказалось, наша победа над Хозяйственной основной Экспансии была далеко не основной причиной подавленного настроения экономиста, она стала лишь поводом, последней каплей. К нашему разговору подключилась Ри, ставшая вдруг совершенно другой, совсем не ершистой, даже ласковой, и эта метаморфоза окончательно добила мужчину. Он признался во всём. Выходила следующая картина. Конечно, у него была женщина, вернее, он был у республиканки. Так вот, последние несколько месяцев она точно с катушек съехала. Пыталась его сломать и заставить больше времени проводить не где-то там, носясь с задачами Экспансии, а дома, развлекая её в постели, и вообще, ведя нормальный, как казалось женщине, образ жизни мужчины Республики — Экспансию же надлежало оставить тем, кто для этого более приспособлен, то есть республиканкам.
