Мы с майором стояли друг напротив друга, в небольшой, плохо освещённой комнатке. Сзади, у двери, расположилась Ле. Она по привычке подпирала дверной косяк, давая мне возможность самому задать интересующие меня вопросы. И я задал. Задал самый важный для себя вопрос.
— Почему, Моллис?..
— Командор, ты нужен Литании. А валькирия… Она сбивала тебя с пути. Держала в своих когтях. Это неправильно, ты должен быть с нами до конца. Понимаешь, командор?! До конца!
И столько экспрессии было в его словах, столько эмоций, сколько я ещё никогда не слышал от обычно выдержанного и немногословного разведчика.
— Ты лишил меня смысла жизни, майор. Раз — и выдернул стержень. Иногда человеческое важнее общественного. Впрочем, ты вряд ли это поймёшь…
— Возьми мою жизнь, Меч Республики! Отомсти! Умойся кровью! Кровь может не только пьянить, она ещё и отрезвляет. Мне плевать на жизнь. Главное — Литания. Всегда так было, а сейчас, когда у нас появился шанс — тем более.
Я смотрел в его немного тронутые безумием, горящие огнём глаза, и понимал, что это его искренняя, принципиальная позиция…
— Я тебя понял, майор. Ты такой же, как и Левинсон. Он убил ту девчонку, чтобы уйти от погони. Ты обрёк на позор и унижение, довёл до смерти женщину, чтобы уйти от самостоятельного принятия решения по Литании. Скинуть его, это решение, на другого. Обещаю, Моллис: каждый из вашей братии отправится к праотцам. Пусть они ему там, на небесах, мозги втирают.
С этими словами я развернулся и пошёл к выходу из помещения. Только остановился у двери, чтобы мазнуть по кровной взглядом.
— Ле, убей его. Сейчас.
— Убить?! — натурально изумилась девочка. — Так легко? После того, что он сделал?!
— Он сделал это ради нашей общей цели, как её понимает. Да, поступил подло. У меня всё кипит внутри, но надо быть объективной. Просто убей. Почувствуй кровь своего врага. Без мучений.
— Я позову Ри.
— Вдвоём?..
— Да. Так будет правильно.
— Как считаешь нужным.
Ле появилась в нашей каюте спустя двадцать минут. Я мельком глянул на неё и немного обалдел: вся её форма была залита кровью, причём настолько густо, что представляла собой сплошное пятно. Девочка тут же продефилировала в душ, и только после вернулась ко мне. Нависла надо мной, заглядывая в глаза, потом уселась на коленки. Я вгляделся в её лицо и отыскал на нём… всё те же капельки крови.
— Что вы с ним сделали?
— Я использовала твой подарок. Помнишь? Тот примитивный пороховой пистолет, что ты привёз мне со своей планеты, в порядке благодарности за оружие.
— Но столько крови…
— У Ри нет когтей. И нет ни твоего подарка, ни подарка кровной. Она просто вырвала ему сердце.
— И съела?
— Что?.. Зачем?
— У меня на планете были племена, они поедали какие-то части тела убитых врагов. Считалось, так они становятся сильнее.
— Не вижу повода для шуток, — нахмурилась брюнетка.
— Это не шутка. Полностью вписывается в логическую цепочку гипертрофированной символичности, ритуальности. Посуди сама. Ты убиваешь его моим подарком. Она вырывает ему сердце. Ты оставляешь кровь на своём лице. Дай угадаю: я должен её слизать? Так почему бы вам не съесть его сердце?
— Мы ещё до такого не дошли. Сильней от этого точно не становятся, только глупей, — качнула головой женщина, размётывая по плечам свою роскошную гриву волос. — Слизывай, Кошак. Это твоя добыча. Я принесла тебе частичку нашей мести, чтобы ты мог к ней прикоснуться.
И я прикоснулся. Сначала принялся медленно целовать её личико, слизывая кровяные брызги. А когда кровь закончилась, скользнул вниз, жадно впиваясь в острые, набухшие сосочки возбуждённой женщины. Её ответ не заставил себя ждать. В жарком порыве кровная подалась ко мне навстречу, обняла ногами, впилась ладонями в волосы, требуя не останавливаться, а спустя каких-то пару минут, уже не в состоянии дольше терпеть, принялась рвать на мне одежду.
Я от неё не отставал. Тугая пульсация крови отдавалась в висках набатом, звала на бой, звала, чтобы добиться, наконец, этой женщины. Пока я изничтожал её комбинезон, не ослабевая, впрочем, чувственных ласк, брюнетка гибко извернулась и с отчаянным полувоем-полустоном насадилась на меня. Я ответил ей срывающимся на стон рыком, резко скидывая с колен напряжённое подобно струне тело, подминая под себя изнывающую от желания женщину. Нам было уже не до республиканских закидонов и не до импланта. Психология — вот что правило бал в этот час. Мне нужна была эта женщина. Ей нужен был я. Больше ничто во вселенной не имело значения.
