Брюнетистые чертовки целовали мою шею — каждая со своего бока. Жарко, быстро, глубоко, и постоянно смещаясь чуть дальше. Выше? Ниже? Я не понимал. Достигали ушных раковин, куда устремляли свои гибкие язычки. Кусали мочки ушей. А когда я оказывался на гране взрыва, в игру вступала моя Ри, впиваясь своими устами в мои уста, вгоняя острый язычок в мой рот, тесня пытавшийся сопротивляться ей язык.
Потом пришла череда когтей. И хотя у кровных их не было, они с успехом компенсировали их остротой своих длинных ногтей и зубок. Кусали плечи, ключицы, напряжённые жилки на шее; царапали ноготками мышцы живота, лопатки, бицепсы и трицепсы, даже ноги в районе бёдер. Мне порой начинало казаться, что я оказался в колючем клубке — настолько чётко и методично действовали эти чертовки. Я боялся представить, что будет, если на месте андроидов окажутся две валькирии со своими имплантами. А ведь окажутся! Когда я доберусь до Республики, когда вольюсь в состав своей стаи, их там будет не три — их там окажется девять! Девять опытных валькирий, горящих желанием попробовать на прочность своего единственного на всю стаю мужчину, да ещё и мечника! И глупо думать, что они не устроят мне рано или поздно подобную же… овацию.
Однако следом за «острой» игрой наступила пауза. В притушенном свете потолочных ламп, я с кристальной ясностью различил горящие интересом глаза своей валькирии. И интерес этот был отнюдь не чувственным, он был рассудочным. Девочка словно что-то у меня беззвучно спрашивала.
— Ты ничего не хочешь спросить? — усмехнулась одними глазами прелестница. — Например, почему решили попробовать такую чуждую природе дочерей Республики игру?
— Надо же, ты признаёшь её чуждость! Мне казалось, мы уже перешли все эти грани условностей.
— Мы перешли — но все прочие остались там же. Ну так как: есть догадки, соображения?
Вторя её словам, на мои плечи сзади легли две милые женские головки. От этой сцены повеяло такой идиллией, что мне захотелось нервно рассмеяться.
— Обожаю твою любознательность, Ри! Даже здесь не спешишь сама раскрывать карты, стараешься прощупать. Я с самого начала сомневался, что причина в успехах на фронтах Экспансии. Это ведь не только мой успех, но и твой, и девочек. Да и где вы были раньше, когда мы вершили первые победы? Хотя бы после взятия форпоста флота в системе? Нет, тут что-то другое. Больше похоже на аванс. Вдохновляете меня на месть за сестёр? Признаюсь, вы просто не могли придумать для меня мотивации тоньше и сильней.
Девчонки на мои слова переглянулись, обменявшись непонятными улыбками.
— Самоуверенный? — фыркнула Ри с левого плеча. — Но точно не глупый!
— Я и не говорила, что будет откровенно тупить. Лишь не верила, что угадает. И заметь — оказалась права, — принялась оправдываться её сестра с правого.
— Ничего ты ещё не понимаешь в своих женщинах, милый, — мурлыкнула Валери по центру. Её глазки победно блеснули. — Я только за то, чтобы ты пребывал в заблуждении. Твоя уверенность в собственной значимости только на пользу делу. Но нет. В постели — уж извини, но ты на вторых ролях, и никто из-за тебя одного не будет упускать возможность получить максимум удовольствия. Нас же тут трое! И каждая хочет ничуть не меньше тебя. А кое-кто и поболее…
Последние слова девочка говорила одними губами, что только подчёркивало их сокровенность.
— На самом деле, Леон, это… чтобы ты прочувствовал в полной мере, что имеешь. Ты ведь никогда доселе не испытывал ничего такого? Признайся?
— Было как-то с тремя, — скривился я от неприятного воспоминания. — Меня пригласили на девичник, как самого отмороженного и ненасытного любовника. Но там было, скорее, мерзко. Вы же… нет слов! Словно единое целое действуете, да ещё и нереально рассудочно и профессионально. Честно говоря, очень похоже на работу импланта, только там… нет сопутствующего психологизма. Я ведь нутром чую, что это именно вы — такие гордые, сильные, независимые девочки, и вдруг… ради меня такое! Никакой имплант этому ощущению в подмётки не годится!
— Да, это должно быть похоже на имплант: он также проходится по многим нервным центрам, упрощая девочкам работу. Значит, прочувствовал… Знаешь, я в тебе и не сомневалась — что оценишь, а не примешь, как должное. Ты не представляешь, какой это кайф — ощущать, что в семье полный порядок! Вы когда притирались, впору было на стенку лезть. Ты хоть и на взводе прибегал, работал в постели за двоих, но девочки… Да и сам мучился. А теперь я уверена: кровные прикроют тебя не по команде, а потому, что ты им самим нравишься, потому, что знают тебя, и считают, что так будет правильно. И сами они получили благодаря тебе очень многое. Я ведь права, сёстры?
