Пока ехали, колотило от страха, что нас там зарежут. Как раз незадолго до этого был случай в Карабахе, когда при выезде на происшествие опергруппу на ножи подняла озверевшая толпа. Были убиты эксперт-криминалист, сотрудник уголовного розыска — русские ребята. Вспоминать об этой поездке до сих пор страшно. Очень трудно было уговорить родственников убитого разрешить сделать вскрытие. В конце концов сделали — прямо у дома на улице, на обыкновенной лавке.
И уже после распада СССР, вспоминая этого безобидного старика ветерана, я осознал, что страна, которая не смогла защитить того, кто защищал ее в Великую Отечественную войну, обречена»[42].
Командование района чрезвычайного положения по-прежнему воздерживалось от массовых активных мероприятий по разоружению незаконных формирований, хотя спецназ по-прежнему действовал достаточно активно, причем как против азербайджанских, так и против армянских боевиков.
Перелом в ходе боевых действий и фактически перерастание конфликта в войну произошел во второй половине 1990 года, когда Москва предоставила Азербайджану определенную самостоятельность в обеспечении безопасности Карабаха. Осенью в штатах МВД республики начали формироваться подразделения ОМОНа (до 3 тысяч бойцов), основной задачей была борьба с армянскими боевыми группами. Им придавалось ограниченное количество устаревшей бронетехники, списанной из Советской армии, так как ОМОН относился все-таки к МВД. Одновременно были укреплены региональные структуры МВД — КГБ — прокуратуры. Первой операцией ОМОНа стало «наступление» 17 ноября 1990 года, когда был взят под свой контроль аэропорт Ходжалы и ряд населенных пунктов Карабаха.
Новый 1991 год не принес охлаждения градуса конфликта. С начала года численность ОМОНа Азербайджана в Нагорном Карабахе была резко увеличена. Как заявил по республиканскому телевидению 3 февраля министр внутренних дел Азербайджана Мамед Асадов, «…по периметру Нагорного Карабаха дислоцированы десять тысяч служащих ОМОНа МВД Азербайджана. На днях эта цифра увеличилась еще на 600 человек… Мы планируем довести число сотрудников ОМОН в азербайджанонаселенных деревнях НКАО до пяти тысяч и более… Войти в Карабах и занять его — дело техники». В том же интервью министр сообщил об обращении руководства Советского Азербайджана в центральные органы СССР с требованием довести количество азербайджанцев в дислоцированных в республике подразделениях Советской армии до 50 %.
Это сказалось на обстановке в Карабахе — уже в январе обе стороны вновь активизировали операции на территории Верхнего Карабаха, где участились обстрелы постов внутренних войск. Кроме того, стороны провели несколько дерзких террористических актов, в которых было убито несколько старших офицеров комендатуры района чрезвычайного положения. Самым резонансным случаем стало сбитие 21 ноября 1991 года вертолета Ми-8, на борту которого находился комендант района чрезвычайного положения в НКАО генерал-майор Николай Жинкин. Боевики подстерегли «восьмерку» около села Каракенд Мартунинского района и расстреляли из ДШК. Кроме генерала, погиб экипаж под командованием майора Вячеслава Котова и все сопровождавшие лица (количество жертв теракта составило 22 человека).
Наибольшая боевая активность наблюдалась в северной части Карабаха, где, по азербайджанским данным, действовали армянские формирования общей численностью до 5 тысяч человек, опиравшиеся на базовый район Шаумяновск — Полистан — Атерк, располагавшийся в труднодоступной горной местности.
В условиях нарастания боевой активности боевиков и фактически самоустранением от решения вопросов руководства СССР весной руководством командования частей МО и МВД СССР под давлением азербайджанских властей было принято решение об окончательном решении вопроса Карабаха. Не было придумано ничего лучшего, чем депортация из ряда «острых» районов: Ханларского, Шаумяновского, Шушинского и Гадрутского под предлогом «ликвидации базовых районов базирования боевиков» (так как в тот момент фактически советские части действовали в интересах Азербайджана, то боевики, естественно, были армянские) в Карабахе.
