— Я учту. И что вы имеете мне сказать на этих законных основаниях?
— О. пока ничего. Однако в ближайшем будущем я могу получить естественный доступ ко многим сердцам и душам. Разумеется, мы заранее предупреждаем, чтобы никто не называл нам имен и не отчитывался в чужих грехах. Но вы удивитесь, о скольких животрепещущих и вполне конкретных реалиях мы узнаём и на подобных — весьма стеснительных — условиях.
Я хотел спросить, получу ли я доступ если не к сим реалиям, то хотя бы к конкретным выводам из них. Но тотчас понял всю бестактность вопроса, потому что мессер Дарвильи поднялся с места и сказал:
— На сем разрешите откланяться. О нет, лобызать мой перстень не нужно ни теперь, ни впредь. А на прощание разрешите преподнести вам сомнительной чистоты афоризм. Толпа есть лишь безмозглое туловище — ей не обойтись без головы. Но всегда найдется шея, что вертит сей головой — вот по ней и приходится ударять, чтобы удалить саму голову.
И еще, — обернулся он ко мне от самого порога, — вы не задавали себе вопроса, куда и ради чего отъехали от вашего двора сьер Торригаль и его сын, а ваш названый брат?
— Я думаю, это дело их жены и матери.
— Вы так им троим доверяете?
— Снова о том же самом. Да — потому что если бы они хотели бы со мной покончить, меня бы не спасло вообще ничто.
Он величаво кивнул — и удалился восвояси.
Второе событие и второе же действие драмы происходило в тех самых глубинах, куда мы запрятали девочку. Явились трое: Эстрелья, Стелламарис — и я сам. В качестве заинтересованного свидетеля. Эстрелья вовсе не похожа на старуху — седина, кажется, лишь ее молодит, а морщинки около глаз придают шарма. Стелла известна именно тем, что никогда не меняется. Ну, а со мной вы уже ранее познакомились.
Фрейя вся сплошь зарёвана, однако вид у нее решительный. И, скажите на милость, этот негодник Бася тут же. На крыс охотится, не иначе.
— Самое главное теперь — тянуть время, — говорит Эстрелья. — Оттягивать развязку. Время дарует неисчислимые возможности и варианты — надо только суметь использовать его правильно. Есть разумное зерно в том, что эти скоты наверху потребовали твоего заточения, хотя того на самом деле не подразумевалось. Мы оказались для них слишком послушны — или проницательны.
— Почему? Не забывайте, что я тупая блондинка.
— Даю наводку, — фыркает Мария Марион. — Как проще уничтожить или затравить человека — в стенах или вне стен?
Фрейя всхлипывает, хотя вроде как не от чего и, главное, нечем.
— На самом деле положение у тебя не такое плохое, как кажется, — это снова Эстрелья. — Тебя защищает твой ребенок, а его храним мы. До его рождения никакого приговора не исполняют.
— Ждут, что младенчик сам его исполнит.
— Рада, что чувство юмора тебя в этой крайности не покинуло, — кивает наша Мария. — Только не настраивай себя так уж мрачно. Работа как работа. Все мы через нее прошли.
— Маме Зигги вообще это жуть как нравится, наверное, — Фрей пожимает плечами. — Только и делает, что блины печет на своей раскаленной сковородке.
— Ладно, оставим тему, — говорит ее собеседница. — Оставаться здесь тебе опасно. Так как твоего присутствия на суде не требуют ввиду опять-таки твоего положения, то мы тебя спрячем подальше. Назначим тебе для пребывания замок.
— Или «Вольный Дом».
— Если серьезно, не такая уж плохая идея. Мы уже давно не гильдия, а семья. Я имею в виду — клан. Но правильную осаду дедовской резиденции не выдержать. Не те фортификационные возможности.
— Старый добрый Вробург? — советую я. — Неплохое место. Скала в основании, стены в три человеческих роста вышиной и один толщиной, Сам бы там с удовольствием отсиделся.
— Велик, даже если принять во внимание одну цитадель. Полно народу. И близко отсюда.
— Ас-Сагр или Сентегир? Вот уж далеко так далеко.
— Полно, Кьярт. Крепости Братьев Чистоты могут оборонять только сами Братья Чистоты. Сплошные тайники, переходы, за которыми так просто не уследишь, близость иных земель с их непредсказуемыми пришельцами. В довершение там в подземных галереях обвалы случаются.
— Ма Эсти, ты ведь уже выбрала, на самом деле, — сказал я. — Говори.
