Ведь, разрешите заметить, Билл ударил также голодную старуху, но по поводу этого более тяжкого проступка он никаких угрызений не испытывает, потому что она отнюдь не скрывает, что ее злонамеренность не уступает его собственной. «Пускай судится со мной, как грозилась, — говорит Билл.— Чтоб из-за нее меня совесть мучила — да ничего подобного, мне это все равно что свинью приколоть». Рассуждение совершенно нормальное и здравое. Старуха, как и закон, которым она ему угрожает, вполне готова играть в игру «возмездие»: ограбить его, если он украдет, избить, если он ударит, прикончить его, если он убьет. Путем примера и наставления закон и общественное мнение учат его навязывать свою волю другим с помощью злобы, насилия и жестокости и стирать моральный счет наказанием. Это и есть здоровое крестианство. Но оно смешивается с тем, что Барбара называет христианством и что неожиданно заставляет ее отказаться играть в палача и изгнание сатаны сатаной. Она отказывается преследовать пьяного негодяя; она на равных беседует с мерзавцем, с которым благовоспитанной даме не полагалось бы разговаривать на виду у всех, короче говоря, она подражает Христу. Совесть Билла, естественно, реагирует на это в точности так же, как на угрозы старухи. Он поставлен в положение невыносимо унизительное, и он всеми имеющимися в его распоряжении способами стремится восстановить душевное равновесие, при этом он по-прежнему готов ответить на брань старухи, заехав ей по физиономии кружкой. И таким образом подтверждается правота христианства Барбары по сравнению с нашей системой судебного наказания и мстительной расправы со злодеем, а также по сравнению с идеальной справедливостью романтического театра.
К чести литературы надо сказать, что ситуация эта нова лишь отчасти. Виктор Гюго давно представил нам эпопею о каторжнике и тископских подсвечниках, о полицейском-крес- тианине, погубленном встречей с христианином Вальжаном. Но Билл Уокер, в отличие от Вальжана, не превращается романтическим образом из демона в ангела. Сегодня у нас миллионы Биллов Уокеров во всех классах общества, и я, как профессор натуррпсихологии, хочу указать на тот факт, что Билл без>всяких изменений в своем характере или в обстоятельствах бу- дет совсем по-разному реагировать на разного рода подходы.
В доказательство могу привести такой наглядный пример: наши сегодняшние промышленники-миллионеры начинают как разбойники, они безжалостно и бессовестно сеют банкротство, смерть и рабство среди своих конкурентов и среди рабочих, рискуя, что конкуренты ответят им тем же. История английских фабрик, американских трестов, разработка африканского золота, алмазов, слоновой кости и каучука затмевают по злодейству все, что мы слыхали про пиратов испанских морей. Капитан Кидд высадил бы на необитаемый остров современного трестовского магната за поведение, недостойное джентльмена удачи. Закон ежедневно хватает неудачливых мерзавцев такого типа и наказует их с жестокостью, превосходящей их собственную, и в результате те выходят из камеры пыток еще опаснее, чем вошли, и возобновляют свою преступную деятельность (потому что до другой их никто не допустит), пока их снова не схватят, не промучают в тюрьмах и опять не отпустят с тем же эффектом.
Зато с удачливым мерзавцем поступают совсем по-другому и очень по-христиански. Его не только прощают — ему поклоняются, его почитают, с ним носятся, только что не боготворят. Общество платит ему сторицей с непомерной щедростью. А к чему это приводит? Он начинает почитать себя, поклоняться себе, жить соответственно тому мерилу, с каким подходят к нему. Он поучает, пишет назидательные книги, обращенные к молодым людям, и в конце концов убеждает себя, что преуспел исключительно благодаря себе самому. Он финансирует образовательные заведения, поддерживает благотворительные учреждения и, наконец, умирает, окруженный ореолом святости, оставляя завещание, которое может служить памятником щедрости и заботы об общественном благе. И все это без малейших изменений в своем характере. Пятна леопарда и полосы тигра сверкают, как всегда, но поведение мира по отношению к нему изменилось. И соответственно изменилось его поведение. Но стоит только изменить свое отношение к нему, посягнуть на его собственность, начать оскорблять его, угрожать ему — и он в миг опять превратится в разбойника, готового сокрушить вас, как готовы сокрушить его вы, и тоже вооруженный вымышленными основаниями морального порядка.
