Шейн поблагодарил и пересек холл, чтобы присесть на краю письменного стола портье, которого развязно спросил:
— Эй, скажите, есть ли возможность повеселиться в ваших краях?
Портье был однорук и лыс. Он поднял на Шейна маленькие, блестящие глазки и указал единственной рукой на проспекты:
— Можем устроить для вас посещение…
— Все это туристские глупости, мне на них наплевать, — перебил его Шейн. — Я хочу повидать настоящий город, старый квартал и вообще все такое.
— Мы можем найти вам гида.
Шейн наклонился поближе к нему и под его носом открыл бумажник.
— Вы ведь понимаете, что я хочу сказать, старина. Уголок, в котором человек может расслабиться, где есть все, что нужно… — Он вытащил из бумажника банкноту в пять долларов, посмотрел на физиономию портье и прибавил еще один билет. Однорукий положил свои проспекты и завладел деньгами.
— Если будете скромны, могу связать вас с одним молодым человеком, который знаком с этой музыкой. Девушки или наркотики на выбор.
Шейн облизнулся.
— Я готов заплатить за все это.
— Возвращайтесь сюда около семи тридцати. Он должен будет прийти сюда за одним клиентом, маленьким любопытным из номера триста девять.
Шейн вышел, немного погулял по кварталу, потом не торопясь поужинал и вернулся в отель немного раньше семи тридцати.
Какой-то молодой человек разговаривал с портье. Он был на голову выше Шейна, с круглым лицом и пухлыми чувственными губами. Портье что-то прошептал, и он повернулся. Шейн подошел.
— Вот Генри, — сказал портье, — он займется вами.
— Только без всяких балаганов для туристов, — предупредил его Шейн. — Для балаганов со стриптизом мне никто не нужен. Сегодня вечером я ищу другие развлечения.
Физиономия Генри расплылась в неопределенной улыбке.
— Там, куда я вас поведу, мистер, нет стриптиза, потому что девушки там ходят в одном-единственном одеянии: в собственной кожице… Вы там найдете все, что только захотите.
— Браво. Но где же другой клиент?
— Вот он идет.
Лифт только опустился, и оттуда стали выходить обитатели отеля. Постоялец номера триста девять был тонким, среднего роста мужчиной, одетым с особой элегантностью. На руке висела щегольская трость, а в руке он держал котелок светло-серого цвета. При сером, несвежем, помятом лице у него были розовые щеки и неестественно красные губы. Он не удостоил взглядом ни Шейна, ни Генри, а обратился прямо к портье.
— Я готов к выходу.
— Вы пришли в удачный момент, мистер Драк. Вот это Генри, о котором я вам говорил. А этот господин тоже ищет необычных развлечений. Я подумал, что вы не станете возражать против него, поскольку ваши вкусы очень схожи.
Драк посмотрел на Генри, потом на Шейна. Он надел котелок и надул губы.
— Рассчитывал, что предоставите мне персонального гида, — капризно-обидчиво сказал он.
— Я не буду вас стеснять, право, — проговорил Шейн, подмигнув ему. — Когда что-то найдется для одного, то найдется и для другого.
— Очень хорошо, — проворчал Драк. — Мы отправляемся?
— У меня есть машина, — сказал Генри.
Он проводил их к старому «паккарду» с опознавательными знаками такси на дверцах.
— У меня нет счетчика, — уверил он, открыв для них дверцу.
Драк влез и сел на заднее сиденье, сложив обе руки на трости и опираясь на нее. Когда Шейн позволил себе упасть рядом с ним, он немного повернулся в его сторону.
— Может быть, нам надо представиться друг другу. Меня зовут Драк.
— Шейн. Это ваше первое посещение Нового Орлеана?
— Да. За исключением нескольких деловых посещений.
— Держу пари, что странные дела! — воскликнул Шейн с глупым смехом и подтолкнул Драка локтем.
— Очень забавно…
Генри включил мотор.
— Я, — заявил Шейн, — нуждаюсь в чем-нибудь возбуждающем. Одна трубка, может быть, и сделает свое дело. А вы, Драк?
— Если вы об опиуме, я, откровенно говоря, никогда его не пробовал…
— А ваше баловство, что это?
— Мое баловство?
— Да, откройте-ка, чем вы увлекаетесь? Ведь вы хорошо это знаете, шалун этакий…
— Я очень сожалею, что вы составили обо мне неверное впечатление. Мой интерес к злачным местам в этом городе носит совсем иной характер. Я ищу девушку, — прибавил он после некоторого колебания.
