Однако вряд ли: больно уж удивлены! Но ведь, по Эйнштейну, из дальних, космических рейсов, при достаточно большой скорости… Надо спросить! И спросил.
Но на эту тему с ним не пожелали разговаривать Зато предложили решить в уме весьма головоломную задачку. Он долго морщил лоб и, наконец, довольно неуверенно сказал ответ. Но его медлительность, как видно, не устроила вопрошавших. Вопросы прекратились, но возникло ощущение, как будто у него копаются в мозгах. И вскоре пред ним как бы замелькали все события его нескладной жизни, начиная с самого младенчества. Всё это проносилось с невообразимой быстротой – и то, что постоянно жило в памяти, и то, что было накрепко забыто – и многое из этого забытого оказывалось очень значительным и важным, может быть, и самым важным в его жизни! Было там и приятное, и отвратительное, и просто – напросто ужасное, и этого ужасного оказалось вовсе не так мало! Он просто ощутил брезгливость к самому себе: – так вот какое я дрянцо! Да разве я – такой – имею право жить на свете?! И что "они" подумают!…
И с этой мыслью он опять проснулся.
О, Господи! Теперь – то где я нахожусь? – Он лихорадочно окинул взглядом окружающее пространство. Кругом были привычные атрибуты его невеселой одинокой жизни. Да еще уныло зазвонил будильник. Но ему даже в голову не пришло вставать и начинать обычную дневную тягомотину: он весь был поглощен случившимся (или приснившимся?) Да и голова просто раскалывалась. – Наверное, придется заболеть: надо же хоть как – то оклематься после всего этого! Пускай попробуют не дать больничный! – Подумал он с несвойственной ему решимостью. – Хотя надо быть полным идиотом, чтобы рассказывать кому бы то ни было об этих приключениях… – Скажу, что общее состояние мерзопакостное, и это будет чистейшая правда! А пока не грех и поваляться, да поразмышлять… Что это могло быть? А вдруг именно эта,
"настоящая" моя жизнь и есть сон? А какая – то из тех есть явь? Нет, не похоже: больно уж чужим я оказался и в прошлом, и в будущем! Хотя и здесь – то я не очень свой: ведь не стыкуюсь, явно не стыкуюсь с окружающей действительностью!
А, впрочем, кто же с ней вполне "стыкуется"? Много ли таких? Просто многие живут "зажмурившись" – вот им и кажется, что всё "более – менее"… А на самом – то деле!… Говорят одно, думают другое, а делают третье! И считают это чем – то естественным, само собой разумеющимся! Тут ему вспомнилась мгновенная "прокрутка" его собственной жизни, и он тяжко вздохнул: – а ведь и я недалеко ушел! Да ведь иначе и нельзя, наверное: иначе в лучшем случае – "психушка"!
Ну, а в тех эпохах с этим как? Неужели человек всегда "тиран, предатель или узник"? Страшновато снова попадать "туда", а все же интересно! Просто до безумия! Тем более, что опыт кой – какой уже имеется – авось не буду выглядеть столь "малохольным"!
Он нехотя поднялся, кое – как привел себя в порядок, что – то съел, нетвердой походкой вышел из дому и вскоре очутился на приеме у врача.
Врач – обычная для "полуклиники" усталая женщина средних лет, знавшая его, в основном, по простудам, как видно, и на этот раз ожидала услышать обычные жалобы на высокую температуру накануне вечером, на кашель, насморк и тому подобные "страдания". Но больной стал сбивчиво повествовать о том, что "голова болит",
"тут болит", и "там болит", да и "ноги – то еле таскает"… – Не похмельный ли синдром? – мелькнула у нее догадка. – Так ведь вроде бы не пьющий… Да и вообще – интеллигентный человек… И симулировать, наверное, не стал бы – глаза честные… Вот нервишки, как видно, шалят! Одинокий, кажется, затюканный…
Объективно – все более или менее… Что ему написать в бюллетене? Перебрав весь нехитрый набор популярных диагнозов, не остановилась ни на одном. – Ох уж эти мне интеллигенты! Захотел отдохнуть – так соври что – нибудь поскладней! А он что – то мямлит – мямлит, и при этом явно чувствует себя чуть ли не преступником! Придется подсказать! – У Вас, наверно, сон плохой… Но при упоминании о сне больной еще больше смутился: на его лице изобразилась явная растерянность – чуть ли не смятение – как будто проникли в какую – то его тайну!
